«Теперь ни под каким видом Марк не хочет слушать мои суждения о гнутых клюшках»,
 – вздыхает Горди.
Однажды (в памятный всей команде день) во время тренировки в «Олимпии» Эдамс 
вдруг сорвался со своего места на трибуне и выскочил на лед, понося на чем свет 
стоит Билли Макнила за то, что тот продолжает играть клюшкой, по мнению 
менеджера слишком короткой. Желая подтвердить свои слова примером, Эдамс 
подозвал Хоу и выхватил у него клюшку. Он сложил два снаряда и только тут 
осознал, что совершил промах. Клюшка Хоу была на целых три дюйма короче 
макниловой. В сердцах Эдамс швырнул обе клюшки на трибуну и убрался со льда.
Хоу, который играет одной из самых коротких клюшек в команде, только 
посмеивается. Бесконечное подпиливание клюшек раздражало Эдамса, и он начал 
внимательно инспектировать их длину на стенде во время матчей. «Я полагаю, – 
говорит об этом Хоу, – мы одурачили мистера Эдамса. Я, к примеру, всегда клал 
на стенд несколько кусков древесины требуемой им длины поверх клюшек, которыми 
играл».
Излюбленный прием опытного хоккеиста – отправить шайбу в ворота одним движением,
 подставляя клюшку под бросок партнера и лишь изменяя направление полета. 
Тактика здесь сводится к тому чтобы находиться прямо перед воротами и суметь 
дождаться момента, когда партнер оторвет шайбу ото льда и пошлет ее в 
направлении ворот. Игрок, ждущий этого паса, подставляет клюшку, и шайба 
отскакивает от нее в другой угол. «Ред уингз» наигрывали такие комбинации 
часами.
Особый успех в этом пришелся на долю Сида Эйбла. Он занимал позицию вблизи 
площади ворот, предупредив Линдсея и Хоу: «Вы, ребята, бросайте, и все. А уж я 
ее добью!» Таким путем «конвейер» забросил много шайб.
8 конце 22-го сезона Хоу «Ред уингз» прилетели в Торонто после долгой серии игр 
на выезде. Запас клюшек истощался, и Горди не очень нравились те две, что 
остались в его распоряжении. Он спросил Кента Дугласа, который раньше выступал 
в «Мэйпл лифс», не знает ли он кого-нибудь из игроков Торонто, кто использовал 
бы такую же клюшку. Дуглас предположил, что это может быть Рон Эллис. На 
тренировке в «Мэйпл лиф гарденс» Хоу сказал кому-то, что он был бы счастлив 
одолжить у Эллиса пару его клюшек. Рон немедленно прислал две. «Они были просто 
прекрасны, – вспоминает Горди. – Я играл ими все оставшиеся семь матчей, забил 
семь голов, включая „хет-трик“ в игре с Сент-Луисом».
Хоу всегда относился с антипатией к новому снаряжению, будь то коньки или 
ботинки. Он позволял другим обновлять, разнашивать или обживать хоккейное 
снаряжение для него. Большинство клубов перед началом сезона выдает игрокам по 
две пары коньков. У всех это новые коньки, но «Ред уингз» предпочитают выдавать 
одну пару новых и одну пару старых коньков. И Хоу принадлежит к числу их 
главных потребителей. Были сезоны, когда он истачивал по пять пар, а однажды 
пара коньков была изношена за две недели.
У Горди никогда не было недостатка б добровольных помощниках в деле обновления 
его новых коньков. Менеджер клуба Сид Эйбл носит обувь, и стало быть коньки, 
того же размера, что и Хоу. Он иногда находил новые коньки своего старого 
товарища лежащими в раздевалке на его хоккейной форме в знак того, что их было 
бы неплохо надеть руководителю команды, когда тот будет с ней заниматься. Много 
раз разнашивание поручалось Россу Уилсону, сыну массажиста команды Лефти 
Уилсона. В последнее время обновление коньков Хоу стало привилегией его 
старшего сына Марти. «Единственная проблема, – по словам Горди, – это следить, 
как бы Марти не улизнул в моих коньках на собственную игру».
На тренировочных сборах зачастую Хоу и Дельвеккио непроизвольно менялись 
коньками. «Толстый (прозвище Дельвеккио) сидит подле меня, а у обоих нас 
одинаковые номера обуви, – рассказывает Горди. – Иногда он возьмет мой левый 
ботинок и наденет, иногда правый. В конце концов мы обнаружили, что его левый 
ботинок подходит мне даже больше, чем ему».
Хоу не играл в шлеме никогда, однако настоял, чтобы его сыновья носили их. «Я 
был не прав, – признает он. – Мне следовало бы носить шлем, но когда я поступил 
в НХЛ, хороших шлемов просто не было. Я рад, что теперь лига обязывает молодых 
игроков носить шлемы. Без них нельзя играть в детских и юношеских командах, и 
хоккеист, взрослея, просто не представляет себе игру без шлема».
Хоу отлично знает счет своим годам. Однажды вечером после матча он с 
несколькими друзьями сидел в ресторане, болтая о том о сем. Довольно быстро его 
узнали. Какой-то человек, выглядевший много старше Хоу, подошел к нему и 
сказал:
– Горди, ты величайший игрок на свете. Я помню, как восхищался тобой, когда был 
еще мальчишкой!
Хоу повернулся к нему и сказал, усмехнувшись:
– Вам, кажется, хорошо известно, как обидеть человека, не правда ли?
Человек извинился и отошел. Горди вновь улыбнулся:
– Думаю, парни вроде этого знают, что я стар. И верно, я чувствую себя стариком 
по вечерам, подобным нынешнему. Мой организм нуждается в жидкости и сахаре 
сразу после игры. Я бы с удовольствием прошелся бы сейчас пешком в гостиницу, 
где мы остановились, как в былые годы я возвращался домой. Но я зачастую не 
могу – ноги сводит судорогой. Еще недавно я ходил по две-три мили, а сейчас не 
могу пройтись до отеля, находящегося совсем рядом. Чувствую, что ноги откажут.
Лишь седина и залысины на лбу выдают в нем ветерана самого беспощадного 
командного спорта, а не молодого атлета, приближающегося к зениту славы. Книга 
рекордов показывает, что зенита он достиг много лет назад, но от вершины 
протянулась вперед горизонтальная линия, которая долгие годы упорно не желает 
клониться вниз.