сосульку. И однажды вечером, оттаивая в теплой кухне, я сказал Филис: «Все. Я 
уже промерз насквозь. Я понимаю, что он хочет ходить на каток в парк. Но я не 
думал, что он решил там поселиться. Следующей зимой залью задний двор и пусть 
он там торчит сколько хочет». Так что этот поступок был продиктован вовсе не 
какимито честолюбивыми замыслами, а просто заботой о своем здоровье.
     В первый раз я залил этот каток зимой 1965 года и с тех пор делаю это 
каждый год. (Не всегда это легко сделать. Однажды сломался наконечник на шланге,
 когда я заливал лед. Надо было идти в магазин и покупать разбрызгиватель для 
полива газонов. Дело было в декабре. Представляете, каким идиотом выглядит 
человек, требующий в магазине поливалку для газона в середине зимы? Выход был 
один: я послал Филис. Она вернулась с покупкой, но заявила: «В следующий раз 
пойдешь сам. Продавец решил, что я сумасшедшая».) Наш каток стал местом для 
катания всей соседской детворы. Мы провели электричество из нашей сушилки, а 
сосед включал фонарь над своим гаражом, и ребята могли кататься, пока родители 
не загоняли их домой. Уэйн иногда подкупал соседских мальчишек монеткой, чтобы 
они не уходили, если он еще не накатался.
     На следующую зиму я попробовал записать Уэйна в детскую команду. Ему было 
пять лет, он буквально жил на катке и все время приставал ко мне с вопросом, 
когда же он будет играть в настоящей команде?
     – Когда я тебя запишу, – отвечал я ему.
     Он ничего не знал о записи и регистрации, о том, что нужно делать это за 
много недель. Он понимал одно, что хоккей – это команда, а он еще не играет в 
команде. Я решил попробовать. Это сейчас все легко и просто, потому что созданы 
лиги для пятилетних. А тогда в детские команды в Брэнтфорде принимали с десяти 
лет. Уэйна не взяли. Как он огорчился!
     Я успокаивал его как мог, говорил, что нужно тренироваться в любом случае.
     – Видишь ли, ты мелковат для хоккея, но если ты будешь хорошо владеть 
шайбой и внимательно играть, то, может быть, это тебе не будет мешать.
     – Ладно, – сказал он.
     В ту зиму он был готов ночевать на катке. Он раз за разом проводил шайбу 
по лабиринту из пластиковых коробок, поставленных на лед, вполне серьезно 
занимался техникой скольжения и учился держать шайбу на клюшке. Когда его 
пытались завести в дом, дело доходило до скандалов.
     На следующий год за несколько недель до начала сезона 1967/68 года он 
углядел в газете объявление об открытом конкурсе в команду новичков. Смотр 
проводился в спортивном центре.
     Когда мы явились, лед был заполнен мальчишками. Уэйн – такой маленький, 
казалось, он потеряется в толпе. С тренерами я не был знаком. В то время я 
вообще мало кого знал в Брэнтфорде. Так что я просто пустил его кататься в эту 
круговерть. А Дик Мартин, ставший первым тренером Уэйна, заметил его, не 
посмотрел на его рост и возраст и взял в команду. Уэйн был таким маленьким, что,
 когда он забил свой единственный гол в том сезоне (вот, кстати, вопрос для 
викторины: наименьшее число шайб, забитых Гретцки за сезон, – 1) и друзья по 
команде кинулись его поздравлять, «герой» не был виден изза спин.
     Потом в раздевалке его поздравил помощник тренера Боб Филипс: «Это твой 
первый гол, Уэйн, – сказал он. – Потом будет еще много голов».
     Никто не знал тогда, как он был прав.
     Вот так на семейной пригородной ферме, на крошечном катке позади родного 
дома и начиналась большая дорога, которая провела Уэйна по всему 
Североамериканскому континенту, а потом и по всему миру. Но уже появились Ким, 
Кейт, Глен и Брент, и нам приходилось разрываться и спешить одновременно в сто 
мест. Непросто выдерживать эту лихорадочную спешку, пока ей конца не видно, и 
все же ни одной минуты нашей жизни мы не поменяли бы на другую.
     Знаете, я до сих пор храню ту пленку, заснятую на замерзшей реке. На ней 
видно, как небольшой ворох одежек оступается, падает, поднимается на ноги, 
делает пару шагов и снова падает. До 99 номера еще далеко.
     
Легенда о Белом Вихре
     
    «Мы хотим номер девять! Мы хотим номер девять!»
    Восьмилетний болельщик из Квебека. Февраль 1974 года
     
     Пожалуй, легенда о Белом Вихре не возникла бы, не опаздывай мы в тот день 
на тренировку.
     Вскоре должен был начаться новый сезон. Уэйну – двенадцать лет. Ему нужны 
новые хоккейные перчатки, но он, как всегда, спохватился в последнюю минуту. И 
вот мы в спортивном магазине Джерри Голлауэйя, нашего доброго знакомого, ищем 
перчатки. Тренировка начинается через полчаса, а ехать до катка двадцать минут. 
Так что времени особо капризничать нет.
     Джерри на нашу просьбу подобрать перчатки ответил: «Есть у меня коечто 
как раз для тебя, Уэйн». И полез кудато на верхнюю полку. Порывшись в коробках,
 он достал пару перчаток – белоснежных. Он только успел достать их, как я сразу 
закричал: «Убери. Только белых перчаток не хватало, его засмеют».
     Джерри хорошо знал меня и то, как я выбираю экипировку для ребят: все 
должно быть самым легким, а перчатки очень тонкими и эластичными. Рука должна 
чувствовать клюшку через перчатку. И если Джерри говорит, что это хорошие 
перчатки, значит, они действительно хорошие. Но цвет! Уэйн Гретцки в белых 
перчатках? Лишний повод подразнить его? Ни за что!
     – Уолтер, ты посмотри, какие они мягкие! – настаивал Джерри. – Уэйн, 
примерь. Ничего не говори, просто примерь.