показалось, что мы только начали понимать их менталитет и культуру. Если бы мы 
провели еще один год, мы могли бы еще лучше понять, какой бывает по-настоящему 
очаровывающая, озадачивающая, эволюционирующая страна.
В следующем сезоне российская Супепрлига будет выглядеть совершенно иначе, 
благодаря введенным в межсезонье новым правилам и положениям. Будущее ряда 
команд, включая Спартак, одну из старейших и утвердившихся команд России, почти 
снявшийся по финансовым причинам, находится в опасности. Вместо 18 команд будет 
20, включая Хабаровск (в оригинале — Khaborosk), город на восточной границе 
России, прямо напротив Японии. Чтобы добраться до Хабаровска из Магнитогорска 
потребуется лететь на самолете десять часов (в действительности — шесть, на 
среднемагистральном лайнере, прим. пер.) — примерно столько же, сколько до 
Канады, чтобы сыграть матч. Даже с Третьяком во главе федерации, ее основным 
способом действия, похоже, остается сначала прыгнуть в огонь, потом реагировать 
на ожог. Они принимают решение идти каким-либо путем, не просчитывая, какие 
проблемы могут встретиться на этом пути. Еще Суперлига ввела налог на 
легионеров. Видимо потому, что в этом году их было так много, и они выступали 
так хорошо, самой высокой ставкой будут облагаться вратари — где-то 125,000–150,
000 долларов США за человека. Полевые игроки обойдутся в более умеренную сумму 
— 25,000 долларов США за человека. Трэвис Скотт останется, но непохоже, что мы 
сможем позволить платить Эрикссону, Юшкевичу и Королеву, из-за нового потолка 
зарплат в 11 млн долларов США. Как они собираются отслеживать соблюдение этих 
ограничений, является для меня тайной, но, зная то, что я теперь знаю об их 
методах работы, я уверен, что крупно-бюджетные клубы найдут все и всяческие 
лазейки, чтобы скрыть свои реальные зарплатные ведомости. Магнитогорск 
подчинился новому ограничению зарплат и намерен его соблюдать. Фактически, судя 
по составам команд, в которые мы отпустили игроков, в сравнении с другими 
клубами мы, вероятно, единственные наивные, кто пытается действовать в рамках 
бюджета, почти вдвое урезанного с предыдущего сезона. Я знаю следующее: на 
бумаге у нас самая молодая команда в Суперлиге, с пятью 20-летними, двумя 
19-летними и двумя 18- летними хоккеистами, планирующимися для включения в 
заявку из двадцати трех игроков. Мы будем выглядеть как Лада в прошлом году, 
после проведенного посреди сезона усечения. Шансы таковы, что мы проиграем 
побольше, нежели четыре матча регулярки. Я не уверен, будем ли мы бороться за 
чемпионство. Такая возможность выпадает всего лишь раз- два за одно поколение 
команды, и я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что в прошедшем сезоне 
у нас был такой шанс, и он просто не реализовался. С другой стороны, работа с 
молодыми хоккеистами — это то, что мне всегда нравилось. В прошедшем сезоне я 
видел многих из этих ребят во время матчей и тренировок, поэтому очень хочу 
увидеть, насколько лучше они смогут стать. Таков вызов — и благословение, и 
проклятие — каждого нового сезона. Никогда не знаешь, что может произойти в 
будущем.




Послесловие


Мой второй сезон не пошел и близко столь же гладко, как первый. Я продержался 8 
туров. Мы сыграли 3-4-1 и возвращались домой с выезда в Мытищи и Омск, с игр 
против двух топовых команд лиги. Мы проиграли оба матча с разницей в 
единственную шайбу. На самом деле, я был вполне доволен тем, как мы играли, и 
направлением, в котором мы двигались. В понедельник утром Величкин попросил 
меня зайти и… он меня уволил. Я не мог поверить своим ушам.
Есть в спорте пословица про тренеров — что их принимают, чтобы уволить — но 
когда ты оказываешься в такой ситуации, обычно видишь ее приближение: твоя 
команда переживает длительный провальный отрезок. Не видно усилий по выходу из 
такой ситуации. Тренеры и игроки, кажется, работают над перекрестными целями. 
Выглядит так, как будто все просто ждут, когда же слетит второй ботинок. Ничего 
подобного в этот раз не происходило, поэтому у меня не было ни малейшего 
подозрения, ни намека на то, что надвигался конец. У меня было шесть месяцев 
раздумий о том, что же случилось, и я до сих пор не уверен, что могу выделить 
хоть одну причину, почему они это сделали. Некоторым образом, я даже подозреваю,
 что мы слишком рано становились слишком успешными.
Снова тренировочный сбор начался в середине июля в Гармиш-Партенкирхене, 
подготовкой на высокогорье. Мы сыграли в тех же самых летних турнирах, как и 
годом ранее, и сыграли очень хорошо. Мы выиграли больше, чем проиграли. Снова 
победили на Кубке Тампере в Финляндии. Лучше бы мы не выигрывали его, но мы 
выиграли. Некоторым образом я полагаю, что они посчитали — я нарочно принижал 
наши шансы, когда высказывал опасения по поводу молодости нашего состава и по 
поводу тех сроков, которые могли потребоваться для сплочения команды. Я считал, 
что мы сможем выйти в плэй-офф и, вероятно, закончим седьмыми-девятыми, и 
сказал им об этом. На основании тренировочного сбора они, возможно, подумали, 
что мы можем пробиться в четверку или тройку.
Но я знал ситуацию с другой стороны. Кайгородов принимал участие в 
тренировочном сборе, но неожиданно уехал в Оттаву. Я рассчитывал, что он 
вернется. На Малкина я не рассчитывал. Даже когда они объявили, под звуки 
фанфар, что он подписал с нами новый контракт и останется еще на один год, у 
меня были сомнения. Но Чистов ушел, Эрикссон ушел, Юшкевич оставил спорт. 
Королев на тот момент еще не вернулся. Так что, многие из моих вояк и лидеров,