подозвал судью и попытался объяснить, что включить-то этих игроков в список я 
включил, но они уже переоделись. Спасибо ему, судья разрешил произвести замену. 
Иначе, я подумал, пришлось бы обходиться серией из трех бросков вместо пяти? 
Неужели я настолько опозорился бы в своем дебюте в этой лиге? Да, весело. В 
дальнейшем, подумал я, мне предстоит еще много узнать что к чему в этих краях.
4 августа
Сейчас, по окончании уфимского турнира, пора принимать решения по составу. На 
данный момент у нас шесть полных пятерок — слишком много. Я уже увидел 7–8 
команд, и все они смотрятся примерно одинаково.
У нас много квалифицированных российских игроков, по-настоящему умных и хитрых. 
Выходя на лед, они выглядят на «миллион баксов» — пока не попадают в «трудные» 
зоны площадки, где за возможность забить гол приходится платить всерьез, и 
тогда у них нет понятия что делать. Здесь становится видно, почему их 
статистика столь плоха. Понимаешь, почему некоторые из них не могут играть в 
НХЛ. У них есть навыки и умения, но нет твердости характера и способности 
добиваться своего. Их игра не годится для НХЛ. Сейчас я вижу, почему у многих 
наших форвардов возникают проблемы в лигах, играющих в силовой хоккей. Они 
гораздо больше подходят для здешнего хоккея.
Другая заметная глазу проблема — нехватка защитников. У нас немного 
высококачественных пасующих защитников. В каждой из команд, с которыми мы до 
сих пор сыграли, есть вполне мобильные парни с хорошими габаритами, и их 
способности дать пас хороши, но не исключительны. У них получается лучше, чем в 
Америке, но по стандартам международного хоккея они — не великие распасовщики.
В конце концов, мы решаем освободить трех хоккеистов — братьев Макаровых, 
Дмитрия и Константина, и Сергея Пискунова. У всех троих были проблемы с весом и 
они оказались недостаточно конкурентоспособными для нашей команды. Это было 
первое освобождение в нашей команде, и первая тренировка после ухода этих трех 
игроков прошла очень хорошо. Показалось, что оставшиеся хоккеисты поняли суть. 
Когда освобождаешь трех игроков на столь раннем этапе предсезонной подготовки, 
это становится хорошей проверкой действительностью для всех остальных.
7 августа
Моя жизнь резко облегчилась: в нашей команде появились два знакомых лица (оба — 
долго поигравшие за Торонто Мэйпл Ливз). Сначала мы заполучили хоккеиста, 
которого я добивался в течении месяцев — Дмитрия Юшкевича, в предыдущем сезоне 
игравшего за Череповец. Юшкевич семь лет, с 1995 по 2002 г.г., играл за 
Кленовые Листья и было вполне очевидно, даже на этом, позднем, этапе его 
карьеры, почему бывший генеральный менеджер Клифф Флетчер отдал за него 
Филадельфии право выбора в первом раунде драфта. Он — боец, во всех смыслах 
этого слова. В день, когда приехал Юшкевич, мы узнали, что к нам едет еще Игорь 
Королев. Королев отыграл в Торонто четыре сезона, с 1997 по 2001 г.г., и не 
оставил столь большого следа, как Юшкевич (хотя забил двадцать голов в сезоне 
1999–2000 г.г., неплохой показатель для центрфорварда сдерживающего звена). 
Всего Юшкевич сыграл в НХЛ 786 матчей, Королев — 795, и я просто не смогу 
передать, насколько ценным весь этот их опыт будет для меня. Во-первых, оба 
превосходно говорят по-английски. Во-вторых, оба знакомы с тренировочными 
понятиями, используемыми в Северной Америке. В-третьих, оба они пользуются 
уважением своих коллег. Юшкевичу — тридцать три года, Королеву — тридцать пять. 
По российским стандартам это много, фактически они слишком стары для нашего 
руководства. Или, по меньшей мере, они уже находятся в начале своей осени. 
Когда меня еще только брали на работу, я говорил о том, чтобы взять обоих в 
команду, но мне было сказано просто: «Нет, мы не можем взять этих парней». У 
них обоих были проблемы с коленями на протяжении их карьер в НХЛ, их выбили, 
потому что они на самом деле бились и заплатили высокую цену за то, чтобы 
играть в НХЛ. Наконец, после месяца упрашиваний я убедил их, что нам нужен еще 
один защитник, и мы подписали Юшкевича. Но у него в контракте была оговорка, 
что, если будет возможность уехать в НХЛ, он мог бы поехать — а именно это 
Дмитрий и хотел сделать. Поэтому он не присоединился к нам 28 июня, как все 
остальные игроки. Он приехал сегодня, как и говорил, что приедет, если 
исчерпает варианты с НХЛ.
Когда он вошел в раздевалку, вау! все просто замерли на своих тренажерах, 
потому что, во-первых, он очень хорошо сложен, а во-вторых, шагал, явно 
прихрамывая на правую ногу. У него были две серьезные операции на правом колене.
 На протяжении всей своей карьеры в НХЛ Юшкевич играл через боль. Тренеры 
говорили мне: «Юшкевич … мне нравится этот парень, потому что он играет через 
боль». Вероятно, тем самым сокращая свою карьеру. Он настолько близок к образу 
одноногого хоккеиста, насколько это вообще можно представить.
Первые четыре дня его пребывания с нами мы проходили очень интенсивную 
программу тренировок вне льда, в нее входило много плиометрических (т. е., 
требующих резкого напряжения мышц) прыжков через препятствия. Наконец, я сказал 
ему: «Дмитрий, зачем ты это делаешь! Это же тяжело, с твоим-то коленом». Он 
ответил: «Я постоянно принимаю антивоспалительное средство, чтобы колено не 
беспокоило». Я говорю: «Почему ты не сказал мне об этом?». А он отвечает: 
«Потому что я только-только приехал. Все остальные уже полтора месяца, как 
тренируются. Я не хочу быть исключением». Я привел его к врачу, и врач сильно 
удивился, что Дмитрий пытался делать эти прыжковые упражнения. Поэтому теперь, 
когда мы прыгаем или делаем что-либо подобное, он занимается с тяжестями. За 
исключением этого пункта, он занимается по общей программе.
Но мне он ничего не говорит — вот такой он человек. Он не подойдет и не скажет, 
мол, я не могу это делать. Он просто выжимал из своего колена все, до 
последнего. Он говорил: «Кататься-то мне относительно легко, вот ходить тяжело