интересом будут наблюдать, как ты все это переваришь. И что ты, соответственно, 
вообще стоишь как журналист…
Урок был дан. Для начала я поняла, что должна научиться фильтровать то, что 
слышу от самого Вернера. Хотя, безусловно, встреча с ним стала самым мощным 
впечатлением того чемпионата.
* * *
Первое и на редкость болезненное соприкосновение с «обратной» стороной 
фигурного катания во всей ее красе случилось тремя годами позже – на чемпионате 
Европы-1994 в Копенгагене. В предыдущем сезоне мне уже удалось побывать на 
мировом первенстве в Праге (стараниями Вернера был найден супердешевый 
«клоповник» на окраине чешской столицы, откуда приходилось добираться до катка 
по часу, зато поездка в целом вышла по карману небогатому на тот момент 
«Спорт-Экспрессу»). В конце года Вернер сообщил, что у него на примете имеется 
недорогой отель в Копенгагене, если, разумеется, я вообще намерена туда 
заявиться.
Я была намерена. Предолимпийский чемпионат Европы, на котором за месяц до Игр в 
Лиллехаммере планировали выступить вернувшиеся в любительский спорт 
профессионалы, представлялся событием выдающимся. Тем более что незадолго до 
его начала на одном из российских турниров ко мне вдруг подошел президент 
российской Федерации фигурного катания Валентин Писеев.
С Вернером у него сложилась своя история взаимоотношений. В 1992-м Артур 
опубликовал в «Советском спорте» очередной опус под названием «Черная фигура на 
фоне голубого льда» (собственно, точкой отсчета его настоящей скандальности 
стал именно этот исторический момент), где в традиционной для себя манере 
изложил свой взгляд на роль Писеева в фигурном катании, спроецировав туда 
помимо прекрасного знания предмета всю свою историческую эмигрантскую ненависть 
к чиновникам советской эпохи. Статья изобиловала множеством фактов, которые, 
будучи сведенными воедино, рисовали фантастически неприятный портрет.
На тот момент у Вернера существовала договоренность с «Совспортом» о том, что 
он официально освещает все международные турниры в качестве специального 
корреспондента.
Морально добивать Писеева Вернер заявился в Прагу – на чемпионат мира-1993. На 
этот случай он специально заказал футболку, во всю спину которой была 
воспроизведена полоса «Совспорта» с упомянутым материалом, и не снимал ее на 
протяжении всего чемпионата.
Альтернативой «Советскому спорту» на тот момент был только «Спорт-Экспресс». 
Корреспонденты других изданий на крупные соревнования не попадали из-за 
отсутствия денег. Да и самих изданий, собственно, еще не было.
Как бы то ни было в один из дней уже упомянутого российского турнира (кажется, 
это было в Питере) Писеев собственной персоной нарисовался за моим столиком в 
абсолютно пустом, полутемном баре для прессы.
– Нам очень приятно с вами работать, Лена, – начал он после пары-тройки совсем 
уж незначительных фраз. – Вы, кстати, собираетесь на чемпионат Европы?
– Вряд ли, – пожала плечами я. – Пока не знаю, что будет у редакции с деньгами.
– Какие проблемы? – искренне удивился влиятельный собеседник. – Мы с 
удовольствием возьмем вас в Копенгаген за счет федерации. С удовольствием. Я 
сам напишу письмо вашему главному редактору…
Письмо было написано. Более того, встречено в редакции с ликованием. Денег у 
газеты на тот момент действительно не было ни гроша. Зарплату сотрудники не 
получали, а средства на поездки добывались непрерывным поиском халявы. 
По-нынешнему – спонсоров.
Пару месяцев спустя, уезжая из редакции в аэропорт, я совершенно случайно 
столкнулась на лестнице с первым замом Володей Гескиным. Пожелав мне 
счастливого пути, он вдруг спросил:
– Деньги у тебя есть?
– Так Писеев же платит, – пожала плечами я.
– Подожди. – Гескин порылся в карманах и извлек на свет замызганную, 
надорванную чуть ли не пополам бумажку в двадцать долларов. – Возьми. На всякий 
случай…
Едва появившись на катке «Брондбюхаллен» и получив аккредитацию (до начала 
соревнований в запасе было несколько часов), я обнаружила очаровательную, а 
главное – знакомую мне компанию. За столиком кафе восседали Вернер, 
телекомментатор Сергей Ческидов и Ирина Роднина. Все трое ржали так, что не 
присоединиться к столь веселому обществу было невозможно. Поблагодарив Вернера 
за гостиницу и упомянув заодно, что оплачивает поездку федерация, я тут же 
нарвалась на вопрос:
– Тебе деньги на отель уже дали?
– Нет.
– Тогда отсядь от нас немедленно. Если Писеев увидит тебя с нами, денег не даст,
 гарантирую.
Я разозлилась не на шутку:
– Артур, да перестань меня разыгрывать. Твои отношения с Писеевым – это твое 
личное дело. Он письмо в редакцию прислал. Сам, между прочим. Я его вообще не 
просила об этом!
– Да не расстраивайся ты, глупенькая, – включился в разговор Ческидов. – Не 
хочешь уходить – никто тебя не прогоняет. Найдем мы, в конце концов, деньги 
тебе на гостиницу…
В этот самый момент мимо столика, пристально оглядев всю нашу компанию, 
прошествовал Писеев. Через несколько минут он прошел в обратном направлении. 
Чуть позже появился в зоне видимости в третий раз. И, перехватив мой взгляд,