знакомство с Неёловой и Галиной Борисовной Волчек, которую я смею называть 
Галей! Я слышала о всех этих приемах, но никогда не думала, что все они станут 
необходимы мне в тренерской работе.
Какая она, моя Марина Неёлова? Это постоянно читающая маленькая женщина в очках,
 на столе перед которой стоит тарелка с макаронами, а за макаронами деревянная 
подставка для книги. Такие подставки есть в обеих комнатах ее двухкомнатной 
квартиры, включая и кухню. И на разных подставках разные книги. Где она ни 
окажется, сразу начинает читать. Лежа — читает, сидя — читает, везде она читает.
 Так и живет с книгами и с этими макаронами по-флотски, от которых она одна в 
мире не поправляется. Еще может прекрасно варить кислые щи. Звонит: «Приезжай 
скорей, сварила щи, есть будем!» Шикарная грива волос, полное отсутствие тела. 
Худоба нечеловеческая. Она однажды в Сочи, решив, что сильно поправилась, 
встала на весы. Центр Сочи утыкан ими, как пальмами. Ей объявили: «Сорок шесть 
килограммов». Она стоит на весах и с гордостью смотрит по сторонам: мол, 
смотрите, какая я! Поправилась как! А дяденька, который ее взвешивает, говорит: 
«Девочка, арбуз отдай подруге». И опять — постоянные сорок. Когда Маша сдает 
роль, она доходит до точки. Здесь, у меня на кухне, она читала монолог из пьесы 
«Спешите делать добро». Этот монолог в театре с первых же слов вызывает у меня 
слезы.
За что мне такое счастье послано, услышать Машу не в зале, не на спектакле, а 
рядом, когда еще можно и о роли поговорить.
Она очень дружит с моим мужем. Они часами разговаривают по телефону. Володя 
читает мужскую роль в новой пьесе, которую она репетирует, подает ей реплики.
Зимой она уезжает отдыхать в какой-нибудь профилакторий. Ходит гулять по парку, 
закутываясь в три свитера и шубу. И только ест, спит и ходит, ест, спит и ходит.
 Терпеть не может ресторанов, бурных развлечений. Красивая и скромная, 
занимающаяся только своим искусством и не разменивающая его ни на что. Очень 
серьезно относящаяся ко всему, что о ней пишут.
Примеров преданного отношения Неёловой к делу сколько угодно. Я приехала к ней 
на съемку фильма «Дамы приглашают кавалеров». Ей по эпизоду полагалось купаться 
в море, но у нее выступила экзема. Жара стояла плюс тридцать пять, и она со 
слезами лезла в соленую воду, боясь сорвать съемку. Фильм она возненавидела еще 
до выхода на экран.
Наверное, когда-нибудь найдутся драматурги, которые будут писать для нее. Но 
пока идут годы, и мне странно, что до сих пор таких сценариев и пьес нет.
Александр Веденин. Саша Ведения — ныне государственный тренер, отвечающий за 
подготовку фигуристов-одиночников. В нашем тренерском мире знают, что мы дружим 
всю жизнь. Саша — человек, к чьему мнению я прислушиваюсь, с кем знакома уже 
тридцать лет, хотя редко сейчас видимся: он занят, у него свои спортсмены, свои 
сборы. Мы вместе выросли, вместе катались. Только Люлякова и Веденин стали 
чемпионами Советского Союза, а я нет. У них тренировки проходили в другое время,
 в самое хорошее, и тренировала их Татьяна Александровна Толмачева.
Саша Веденин предан своему делу без остатка. Пока еще не так ярки, как в танцах 
и парном катании, успехи советских одиночников, но то, что они есть, особенно в 
женском катании, во многом его заслуга. Саша собрал картотеку на всех более или 
менее способных ребят по всей стране, на всех тренеров и следит за ними 
пристально, контролирует работу каждого, организует огромные сборы и сидит на 
всех тренировках с утра до ночи. Ребята его любят. Любят по-настоящему, преданы 
ему, и если они прокатают на международных соревнованиях программу плохо, им 
стыдно перед Ведениным. Побывав совсем недавно на юношеских соревнованиях, я 
воочию увидела огромную селекционную работу, которую он проделал за последние 
годы.
Саша абсолютный профан в житейских делах. В Америке, в Колорадо-Спрингс, в 
единственный свободный от соревнований день Леша Мишин, Саша и я поехали 
забрать из магазина веденинское пальто. Саша мне сказал, что деньги уже 
заплатил, пальто отдал перешивать: Саша маленького роста, и его размера в 
магазине не оказалось. Он объяснил, что выбрал себе дубленку очень теплую, 
долговечную, но я в его рассказы верила мало, так как знала, что, замороченный 
своим одиночным катанием, Веденин ни в чем больше не разбирается, поэтому 
поехала вместе с ним проверить, на что он тратит деньги.
Мы заявились в магазин. С ужасом я увидела, что Веденин за бешеную сумму, 
практически на все деньги, что у него были, купил из свиной кожи, выдубленной 
под замшу, пальто без подкладки. Лишь на воротнике виднелось что-то меховое. И 
укоротили ему только рукава, карманы остались у колен.
Пальто нам все же всучили, правда, сделав скидку. Саша его, конечно, ни разу не 
надел.
Саша всегда трогательно ко мне относился и называет только «Танечка». «Танечка, 
ты так устала!» А Танечке уже сколько лет и она действительно устала. И никто 
ее уже так не зовет: «Танечка».
Дипломат я, как говорила, плохой и обычно у нашего руководства веду себя 
неправильно. Саша нервничает и очень расстраивается. Он потом часами убеждает 
меня, в чем я не права, требует, чтобы я пошла и покаялась.
В свое время Саше в спортивной карьере очень не повезло. И виной тому мы с 
Ирочкой Даниловой. Саша тогда был на взлете, собирался ехать на чемпионат 
Европы. Пятого декабря у Веденина день рождения. Год шел олимпийский, и сборная 
уезжала чуть ли не первого января. Он объяснил нам, что справлять день рождения 
будет в кафе «Московском» на улице Горького, очень модное заведение в начале 
шестидесятых годов. Но поскольку мы с Ирочкой запамятовали, куда нам полагается 
идти, то прошлись по всем кафе на улице Горького, начиная с Белорусской площади 
и, естественно, только в самом конце нашего путешествия попали в «Московское».