не могу понять, как мне удалось завершить это фантастическое мероприятие.
На следующий день Геннадий Гладков приехал на фирму «Мелодия» и в знаменитом 
зале четыре минуты из «Бременских музыкантов» были записаны. Гладков же 
окончательно убедился, что тренер Тарасова потеряла рассудок, когда я, стоя в 
дверях кирхи, из собственного кармана расплачивалась с каждым музыкантом, 
пришедшим на запись. Оформлять официальные бумаги времени не оставалось. 
Татьяна Войтюк и Вячеслав Жигалин катали под эту музыку произвольную программу, 
зрители были в восторге. Не звучали знаменитые «бяки-буки», так как в наших 
выступлениях (исключая показательные) использование голоса запрещено, но 
мелодию эту в конце шестидесятых годов очень любили и пели повсюду.
Трудно сказать, какая музыка больше подходит для использования в фигурном 
катании. Самая разнообразная. В большой программе оркестр может смениться одной 
струной. И этот переход может прозвучать замечательно. Все зависит от тысячи 
факторов. Вот пробую я сейчас подготовить номер, -идущий под стихи Тютчева. Их 
будет читать Михаил Козаков. Потом голос сменится музыкой. Я хотела подготовить 
этот номер к нынешнему сезону, но не успела, олимпийский год — времени не 
хватило.
Есть у меня постановки, которые я могу назвать своими любимыми. Это программа 
Ирины Моисеевой и Андрея Миненкова 1977 года, построенная на классической 
музыке: Бах, Вивальди, Моцарт. Обожаю короткую программу Родниной—Зайцева — 
«Время, вперед!» и цыганский танец Желобинского из «Дон Кихота», произвольный 
танец Бестемьяновой—Букина 1979 года на мелодию чаплинских фильмов. И их первую 
программу — под испанские мелодии. Я помню каждое движение по сей день. И 
наконец, нынешнюю, олимпийскую, русскую, плясовую, ярмарочную.
Меня все время окружает музыка. На тренировке магнитофон работает беспрерывно, 
дома репетирует муж... Закономерен был бы вопрос: не надоела ли мне музыка 
вообще? Возвращаясь домой, я выключаю все, что можно выключить: телевизор, 
магнитофон, телефон. Радиоточки у меня нет. Я отдыхаю только в тишине. Володя 
обычно репетирует, когда я на работе. Но если он играет при мне, я только 
счастлива. Люблю его слушать. Наверное, у каждого есть мелодии, дорогие сердцу. 
У меня — Второй концерт Рахманинова, Я в восторге от музыки Шварца в кино. От 
всех его песен. Когда у Марины Неёловой дома делался ремонт, она жила у нас, и 
каждое утро, два месяца подряд, мой муж будил нас, включая запись романса 
Шварца и Булата Окуджавы «Кавалергарды, век недолог». Мы с упоением подпевали 
пластинке и готовы были это делать полдня. Марина прекрасно поет. У нее 
замечательный прозрачный голос.
И я люблю петь. И если рабочая неделя прошла благополучно, мы со Светланой 
Алексеевой, тренером, работающим много лет со мной, садимся рядышком и, как нам 
кажется, тихо распеваем. Русские романсы. Нет ничего на свете лучше русского 
романса. Хорошо поет Володя. Мой с ним дуэт чаще всего возникает, когда он 
везет меня куда-нибудь в машине. Его бесконечные гастроли, мои соревнования и 
сборы... и мы поем «Когда два сердца разлучаются».
Пою всегда, когда хорошо на душе. Когда возвращаемся с чемпионата мира. Если 
Чайковская видит, что настроение у меня хорошее, то сразу же просит: «Пой». И я,
 невзирая на то, что голос у меня давно осипший от вечного крика на катке, 
начинаю петь, увлекаюсь, и остановить меня невозможно.
Я возвращалась с тренировки. В Москве начиналось лето, окна были распахнуты, и, 
еще идя по двору, я услышала пение. По всему нашему подъезду были выставлены 
стулья и открыты двери, практически все соседи переселились из квартир на 
лестничную площадку. Дома Володя репетировал с Евгением Нестеренко. И все на 
лестнице сидели и слушали.
Я, естественно, знакома с множеством людей, чья профессия в той или иной 
степени связана с музыкой. Но есть среди них те, кто особенно мне дорог. И 
прежде всего — Альфред Шнитке. Талантливый, тихий человек, избегающий шумных 
компаний. Я познакомилась с ним давно. Преследовала в свое время так же, как и 
Гладкова. Музыка Шнитке к фильму «Спорт, спорт, спорт» полностью перевернула 
мое представление о современной классической музыке. Я очень хотела ее 
использовать в своей работе. Долго звонила Шнитке. Звонила, пока не добилась 
согласия составить для меня партитуру. Альфред посвятил Володе один из своих 
концертов. Сейчас у меня на руках ноты Шнитке «Зимняя сказка». Я мечтаю, чтобы 
вдруг у меня появилась возможность поставить на эту музыку балет.
Полная противоположность замкнутому Шнитке Евгений Баранкин, музыкальный критик,
 журналист. Редчайший дар общения с людьми. Необыкновенно остроумный человек. 
Необыкновенно музыкально эрудированный.
Жизнь с Володей подарила мне много прекрасной музыки, дружбу с самыми 
замечательными музыкантами. Я говорю об этом и сразу вспоминаю первое 
прослушивание парного фортепьянного концерта Крайнева—Виардо, когда они сыграли 
«Вариации на тему Паганини» Литославского. Нас, зрителей, которые сидели за 
чаем, они позвали к Володе в кабинет. И мы долго после того, как они перестали 
играть, не .могли вымолвить ни слова.




Мои друзья


Им я хочу посвятить главу в своей книге. Друзья неотделимы от моей жизни. Они 
моя совесть, судьи, помощники. Новые программы я сперва показываю им, и если 
они их одобряют, значит, можно «открыть занавес» и перед зрителем.