Америке, когда они исполняли его на турнире «Скейт Америка», зал приветствовал 
танцоров стоя. Равный успех медленной романтической «Глории» выпал и на долю 
быстрому, страстному вальсу из фильма «Мой нежный и ласковый зверь» композитора 
Евгения Доги. Гаранина и Завозин — мастера высокого класса. У Лены филигранная 
поворотная техника, такой техники нет ни у кого, ни у одной спортсменки в мире, 
Лена легко могла крутиться, как волчок. Их разница в росте (Игорь намного выше 
Лены) меня никогда не смущала, наоборот, она давала больше возможностей в 
постановках произвольного танца.
Каждый выход на лед Гараниной и Завозина в показательных выступлениях — это как 
минимум четыре «биса». И тем не менее при таком успехе у публики я отношу Лену 
и Игоря к числу невезучих спортсменов. Они ни разу не попали в основной состав 
сборной, то есть ни разу не выступали на чемпионате мира и Европы, хотя и по 
проделанной работе, и по уровню таланта они заслуживали большего, чем просто 
поездка на соревнования. Не сомневаюсь, окажись они подряд пару раз на 
чемпионатах, в результате имели бы награды. Гаранина и Завозин выиграли все 
турниры, на какие их посылали, а турниры попадались нелегкие. Они победили на 
предолимпийской неделе в Лейк-Плэсиде, выиграли «Скейт Кэнада», «Скейт Америка»,
 Всемирную универсиаду. Это был на редкость стабильный дуэт, казалось, они не 
знали, что такое падение на льду. Лишь однажды на моей памяти, в Челябинске, на 
чемпионате СССР, когда они объявили, что последний раз выходят на лед в 
качестве спортсменов, Игорь упал.
Публика их любила, а они любили выступать. Гаранина и Завозин обладали тем 
редким качеством, когда спортсмены на соревнованиях выглядят лучше, чем на 
тренировках. Понимая, что судьи высоко их ставить не будут, они все равно 
боролись до конца. Мы так и решили с ними: ведь не для судей они катаются. 
Катаются для себя, и пока зал бисирует им — надо бороться. В каком бы отделении 
они ни катались, собирали столько же аплодисментов, сколько и лидеры, 
завершающие вечер.
Этот дуэт служил как бы порогом для молодежи. Перешагнет пара порог, обыграет 
Гаранину и Завозина, значит, она в сборной, значит, толк из нее будет.
Время, когда у меня одновременно на протяжении нескольких лет катались три 
дуэта — Бестемьянова — Букин, Гаранина — Завозин, Карамышева— Синицин — я 
считаю золотым своим веком. Потому что трех таких выдающихся пар, вместе 
выезжающих на тренировку, у меня, конечно, уже не будет. Для любого тренера 
такое время — счастье.
В какой угол ни посмотришь, везде катаются мастера. И это каждый день. Я на 
работу, в полном смысле слова, шла как на праздник. Я иногда дам им задание, а 
сама сижу молча и любуюсь. Сижу и думаю: «Какая же я счастливая». И может, эти 
замечательные годы были отпущены за всю ту нервотрепку, что я пережила с 
Моисеевой и Миненковым и расставание с которыми далось слишком тяжело. Конечно, 
ужасно уставала, ставя по три произвольных, три обязательных и с десяток 
показательных танцев. Но я не могла выделить кого-нибудь из трех пар. Я 
старалась работать одинаково со всеми, только бы они не почувствовали, что я 
кому-нибудь отдаю предпочтение. От такого напряжения я очень уставала. Но какая 
приятная была эта усталость! Они вели себя идеально и на тренировке и после нее.
 Они прекрасно друг к другу относились. Любой праздник и даже просто свободный 
вечер — только компанией. Всегда вместе, всегда ввосьмером, так как Андрюша 
Букин ходит в гости исключительно со своей Олей, а Наташа Бестемьянова со своим 
мужем Игорем Бобриным. Они были и остаются близкими и верными друг другу людьми.
 Они никогда не расстраивались из-за того, что кто-то из них у кого-то выиграл. 
Не хочу брать на себя многое, но думаю, что и мое воспитание, прежде всего 
отношение к ним, сыграло свою роль. Как бы я ни была утомлена, если у одних 
показательный номер уже был придуман, то я тут же начинала работать с другими. 
И никто из них не был обижен на тренировках вниманием.
Когда Игорь и Лена уходили из спорта и прощались со мной, я услышала такие 
теплые слова, которые даже не назовешь словами благодарности — это нечто 
большее, но найти этому определение не могу, причем от тех своих учеников, чья 
спортивная карьера сложилась далеко не так, как они того заслуживали. Я в этот 
вечер была потрясена и растрогана. . Разве это не счастье?
Гаранина и Завозин —золотой фонд нашего спорта, практически не использованный. 
Когда-то к ним прилепили ярлык, что он слишком большой, а она слишком маленькая,
 и это, мол, в танцах не смотрится. А они выигрывали на турнирах у тех 
иностранных пар, которые потом на чемпионатах мира и Европы побеждали наших 
фигуристов. Я много раз поднимала вопрос, писала, что такому дуэту, как 
Гаранина — Завозин, надо дать возможность хоть раз выступить на мировом и 
европейском первенствах, но всегда получала отказ. Удивительна и горька судьба 
этих ребят.
Когда они уже заканчивали, я предложила Лене попробовать поставить несколько 
номеров для молодых моих учеников. И Лена успешно справилась с задачей.
В одной из программ я придумала во второй части под барабанную дробь 
принципиально новый шаг —на пятку. Мы ушли с катка в половине первого ночи, 
когда там выключили весь свет, даже дежурный. Никак не могли разойтись по домам,
 повторяя и повторяя на улице это движение. Подобное открытие в фигурном 
катании я сделала за последние годы дважды: первый раз с Бестемьяновой и 
Букиным, когда ставила первую в их жизни совместную программу под испанскую 
музыку и нашла для нее пробежку.
Каждая поза Гараниной и Завозина по чистоте и осмысленности линий, по скрытому 
в этих линиях напору напоминала мне скульптуры Родена. Я долго ходила в Париже 
по музею Родена, пыталась потом перенести позы его фигур в танец. В танец для 
Гараниной и Завозина. Другой пары, достойной Родена, я не видела.