фильмов Чаплина. Нужна была программа, чтобы их заметили. И чаплинский танец 
сделал свое дело.
Кстати, уметь смешить — одна из самых сложных задач. Заставить плакать куда 
легче. Великих комиков значительно меньше, чем великих трагиков. Никто, кроме 
Наташи и Андрея, да еще Игоря Бобрина, не умеет этого делать на льду — смешить 
публику. Умение заставить зрителя хохотать — это невероятное богатство. И 
наконец, это использование своих сильных сторон. Чем были сильны Моисеева и 
Миненков? Никто лучше них не мог показать любовь. Они решили изменить стиль — и 
задуманного эффекта это не дало. Мне думается, даже что-то меняя в стиле, 
необходимо сохранять свое лицо.
Да, Бестемьяновой и Букину принес известность чаплинский танец. На чемпионате 
мира в Вене зрители устроили восторженный прием новой советской паре. Вопреки 
всем писаным и неписаным законам, их, дебютантов, занявших к тому же десятое 
место, включили в программу показательных выступлений. Включили по настоянию 
Лоуренса Деми, председателя технического комитета по танцам Международной 
федерации фигурного катания. Постановка этого танца далась нам трудно, история 
работы над ним так же трагикомична, как и сам гротескный танец.
Когда мы уже работали над этой программой, но у нас еще мало что получалось, 
Андрюша вдруг уселся на бортик и начал кричать, что мы зря все это затеяли, зря 
тратим время, он себя знает и уверен, что умрет, а выкатать танец, в котором 
нет ни одной медленной части, не сумеет. Он сидел и плакал на этом дурацком 
бортике, я стояла рядом, гладила его по голове и внушала, что это ступенька, 
через которую необходимо перешагнуть. Вся жизнь состоит из того, что мы идем по 
лестнице, преодолевая с трудом или легко новые ступеньки. И не пройдет и 
полутора месяцев, как он сумеет катать две части, потом три, потом всю 
программу.
Дело происходило в Томске. Перед выходным днем я хотела устроить прогон для 
двух частей, но Андрей упал и не мог кататься дальше.
Ночью Букин исчез. Я сидела на окне гостиницы на четвертом этаже, свесив ноги 
на улицу, ожидая, когда он выгуляется. Он пришел, когда уже светало. Увидев 
меня со свешенными ногами и с завязанной полотенцем от сумасшедшей боли головой,
 он, бедный, чуть не лишился чувств. Потом я кричала, что люди, у которых нет 
сил, так себя не ведут. Они спят, а не шляются по ночам, и пообещала поставить 
ему еще одну такую программу. Я не пускала Андрея к себе целый день, не 
выходила из номера сама. И он все это время сидел за дверью. Там ел и пил и 
ждал, когда я его прощу.
Моисеева и Миненков от меня уже ушли. Роднина и Зайцев оставили спорт, и я 
начала заниматься с Наташей и Андреем много и постоянно. Наташа была довольна 
партнером, они почти не ссорились, случай очень редкий в паре. Криминальными 
считались даже те моменты, когда они повышали друг на друга голос. И то, что 
Андрей женат, как они считали, только улучшало их отношения. Они не уставали от 
постоянного общения друг с другом и чувствовали себя независимо.
Когда Бестемьянова и Букин вышли на международную арену, вместе с ними заявила 
о себе еще одна молодая танцевальная пара — Наталья Карамышева и Ростислав 
Синицин. Тренерский совет решил чередовать эти пары на международных 
соревнованиях. В 1979 году Бестемьянова и Букин отправились на чемпионат мира, 
а Карамышева и Синицин на первенство Европы. В 1980 году Наташа и Андрей 
выступают на континентальном первенстве и Олимпийских играх, Наташа и Ростислав 
принимают участие в чемпионате мира. Причем результат обеих пар почти одинаков. 
Но сезон 1980/81 года вывел Бестемьянову и Букина вперед. Они были третьими на 
чемпионате страны (на высших ступенях пьедестала стояли Линичук — Карпоносов и 
Моисеева—Миненков), в декабре стали призерами традиционного международного 
турнира «Московские новости» и, наконец, на международных соревнованиях в 
Голландии чисто победили Карамышеву и Синицина.
И вдруг в конце сезона подходит ко мне Букин и говорит: «Татьяна Анатольевна, 
возьмите к себе в группу Ростика и Наташу». Я только руки развела от удивления: 
«Ну, надо быть таким ненормальным, как ты». Взять Карамышеву и Синицина к себе? 
Первых конкурентов Бестемьяновой и Букина. Кто бы мог об этом попросить? Я 
подобного примера найти не могу.
За что же я их так люблю? Вот за то, что они такие замечательные люди, честные, 
открытые, добрые. У меня были дуэты, которые между собой спорили, поругивались, 
просто ругались. С Бестемьяновой и Букиным у меня появилась возможность все 
отпущенное время заниматься работой, а не примирением сторон.
Что меня пугает больше всего? Чтобы не истощилась моя фантазия и чтобы не 
пропало у них желание быть любимыми зрителями.
Таким спортсменам, как Бестемьянова и Букин, психологически очень сильным и 
по-спортивному абсолютно зрелым, не надо показывать, что необходимо сделать. 
Важнее сказать, что бы я хотела на льду увидеть. Я объясняю состояние танца, и 
из ста движений, показанных или рассказанных мною, выбирается одно — так 
рождается новая пластика. Я, например, не могу работать с хореографами, я 
должна все ставить сама. Я уже говорила, что хорошо мне работалось только с 
Еленой Матвеевой. Мы не считались, кто из нас что и сколько придумал, но ей 
были близки только Моисеева и Миненков, и в основном она занималась ими. Года 
три назад Дмитрий Брянцев поставил показательный и произвольный танцы Наташе и 
Андрею. Работать с Брянцевым — удовольствие, но я именно так и могу работать с 
хореографом, приглашая его поставить один танец. Мне нужен только его последний 
взгляд на законченную программу.
Не знаю, видела ли я когда-нибудь в жизни идеальную пару. И что это такое? 
Чтобы партнеры подходили друг к другу по росту? И чтобы любили они и в танцах, 
и в жизни друг друга одинаково? Нет. Идеальных пар нет. Кто-то в дуэте всегда