Третий мог выиграть, но слишком боялся нокаута, что очень понятно в такой 
ситуации. Рой попал в положение Ахилла, которому вдруг сказали, что поразить 
его можно не только в пятку, а куда угодно, как всякого простого смертного. 
Ахилл от этого трусом не стал, но он еще не освоился со своей уязвимостью. А 
ведь в течение пятнадцати лет Рой Джонс казался именно неуязвимым. Между ним и 
всеми остальными лежала пропасть.
И вот пропасти не стало.
Раньше он мог утром перед боем играть в баскетбол или за пару часов до выхода 
на ринг плясать с девчачьим кордебалетом, а потом разносить своих противников в 
пух и прах, и вдруг это все ушло. После Тарвера он выиграл четыре боя и 
проиграл один, но именно тот единственный из всех, который имел смысл, – с Джо 
Кальзаге.
Я не смог заставить себя дочитать до конца откровения Джонса, высказанные им к 
бою с Лейси. Вспоминая свои поражения нокаутом, он сказал, что стал проигрывать,
 потому что его заставили работать как все, то есть высоко держа руки для 
защиты. Поломали технику, и вот – результат не заставил себя долго ждать.
Это не совсем соответствует действительности. Тот роковой удар от Тарвера во 
втором бою он пропустил именно потому, что его руки были не там, где надо. 
Просто ушли суперскорость и суперреакция, которые покрывали такие огрехи. Это 
все равно, как если бы стареющий плейбой стал объяснять, что девочка отказала 
ему, потому что он накануне не выспался и плохо выглядел. Да она тебе отказала, 
потому что ты старый хрыч, – хоть спи, хоть не спи. Я понимаю, что Рой Джонс 
меня не услышит, но меня так и тянет ему сказать: не рой сам себе яму. Точнее, 
не Рой сам себе яму. Для этого всегда найдутся другие.


Рой Джонс победил Джеффа Лейси, а после этого проиграл два боя подряд. Сначала 
– австралийцу Дэнни Грину нокаутом в первом раунде, а потом по очкам Бернарду 
Хопкинсу, у которого за семнадцать лет до этого выиграл фактически одной рукой, 
так как вторая была травмирована.




Последний шанс Романа Кармазина


01.06.2010


Когда можешь помочь другу – помогаешь. Когда не можешь помочь – пишешь статью в 
надежде, что она хотя бы его подбодрит. Именно этим я и руководствовался, когда 
перед боем Романа Кармазина с немцем Себастьяном Сильвестром сделал этот 
материал.



Скоро в немецком Нойбранденбурге Роман Кармазин выйдет на бой с чемпионом мира 
по версии IBF в категории до 72,6 кг и уроженцем этих мест Себастьяном 
Сильвестром. Для нашего тридцатисемилетнего экс-чемпиона мира это будет 
последним шансом вернуться на вершину. Впрочем, вся его боксерская жизнь 
состояла из последних шансов.

Последний шанс – 1
Много лет назад (я даже точно могу сказать сколько – девять) я позвонил одному 
известному в мире бокса дельцу и предложил, чтобы он взял Романа Кармазина под 
свое, казавшееся тогда могучим, крыло. «Да нет, – ответил делец таким тоном, 
что я сразу увидел его лоснящуюся морду. – Ему уже двадцать восемь лет, в этом 
возрасте поздно разворачиваться. Ни один серьезный промоутер его не возьмет».
Делец тот давно сдулся, даже не знаю, чем он сейчас занимается, но вряд ли 
чем-то хорошим, и задним числом я рад, что он не взял Романа под свое, 
оказавшееся дырявым, крыло. Тем более что свой первый серьезный шанс Кармазин 
через год получил и без него. Другое дело, что шансы Роман всегда получал такие,
 которыми было очень трудно воспользоваться. А началась их череда 12 июля 2002 
года, когда Кармазин вышел против испанца Хавьера Кастильехо драться за 
временный титул WBC в весе до 69,9 кг.
Мне и по сей день кажется, что тот бой Кармазин проиграл не противнику, а себе. 
Получилось, шанс застал Романа врасплох. А он к тому моменту уже два года 
вынужденно топтался на месте, и никто из грандов, включая Оскара Де Ла Хойю, 
уклонившегося от боя с Кармазиным, сославшись на травму руки, не жаждал 
встречаться с сильным и безвестным бойцом, которому можно легко проиграть, а 
победа над которым никакой славы не принесет. И не надо никого обвинять в 
трусости. Никто не пойдет на тяжелую работу к злобному начальнику за маленькую 
зарплату, а возможно, не пойдет и за большую. Вот и чемпионы по боксу не 
согласны получать люлей за просто так.
Помню, я тогда разговаривал с Романом об этом, и он, человек до невозможности 
беззлобный, деликатный и всегда готовый войти в чужое положение, даже в ущерб 
себе, сказал, что он всех понимает и не осуждает. Вообще, на моей памяти он 
осуждал за что бы то ни было только себя. Так было и с тем неудачным боем с 
Хавьером Кастильехо, состоявшимся в пригороде Мадрида.