кумира воздвигли его статую – у входа в новый чикагский Дворец спорта, где он 
играл в домашних матчах. Сам Майкл это здание не любил, но построили его в 
расчете именно на популярность короля баскетбола: в новом спортзале было 
значительно больше зрительских мест, чем в прежнем. Статуя изображала Майкла, 
взметнувшегося над кольцом, но получилась она довольно неуклюжей и комичной. В 
данном случае искусство не отражало жизнь, а искажало ее.
Каждый год становился новой главой той легенды, которая окутывала жизнь Майкла 
Джордана. К началу сезона 1997/1998 г. самой примечательной историей считали ту,
 что произошла с ним в прошлом июне (1996). В день пятого матча финальной серии 
НБА против «Юта Джаз» он проснулся утром совершенно больным. То ли сказывалось 
высокогорье («Буллз» играли на выезде), то ли Майкл чем-то отравился – точно 
никто сказать не мог. Позже сообщалось, что проснулся он с температурой 103 
градуса (по Фаренгейту; 39,4° по Цельсию). Репортеры напутали: температура у 
Майкла действительно была высокая, но не выше 100 градусов. И все же ночью он 
чувствовал себя настолько плохо, что его выступление в матче оказалось под 
сомнением. В 8.00 телохранители Джордана позвонили Чипу Шеферу, одному из 
тренеров команды, и сказали ему, что Майкл смертельно болен. Шефер помчался в 
номер Джордана и обнаружил его скорчившимся в позе младенца в материнской 
утробе. Он был закутан в одеяла и чувствовал дикую слабость. Ночью он совсем не 
спал. Его все время рвало, и у него страшно болела голова. Величайший в мире 
баскетболист выглядел как обессилевший зомби. Конечно, в тот момент ни о какой 
игре речи быть не могло.
Шефер тут же положил его под капельницу, и Джордану влили столько 
физиологического раствора, сколько в него могло вместиться. Ему дали также 
успокоительные средства. Шефер прекрасно знал Майкла и его неукротимый 
бойцовский дух. Джордан играл с травмами, которые сломили бы любого другого 
профессионала самого высокого уровня, и Шефер никогда не останавливал своего 
подопечного. Во время финалов 1991 г. против «Лейкерс» Джордан, сравняв в 
высоком прыжке счет в матче (это был кульминационный момент встречи), серьезно 
повредил большой палец ноги. Шефер тогда сделал для него специальную обувь, 
чтобы в следующем матче уберечь палец от повторной травмы. Джордану это 
изобретение не понравилось: в специальной обувке ему неудобно было прыгать и 
бегать. «Лучше потерпеть, чем корячиться», – сказал Майкл Шеферу.
И вот теперь, в Солт-Лейк-Сити, сидя в номере Джордана и видя, как он страдает, 
Шефер чувствовал, что Майкл, как всегда, выйдет на игру. Он не раз оказывался в 
подобных ситуациях, и недомогание лишь давало ему дополнительный стимул: 
болезни и травмы были вызовом, требовавшим достойного ответа, очередным 
барьером, который нужно было преодолеть. Перед игрой Джордан спустился в 
раздевалку. Он все еще чувствовал слабость. Среди журналистов быстро 
распространились слухи, что у него высокая температура и на площадке он вряд ли 
появится. Один лишь репортер не разделял пессимизма своих коллег – Джеймс Уорси 
из телекомпании «Фокс». Когда-то в Северной Каролине он играл вместе с Майклом, 
который со временем вырос у него на глазах в лучшего игрока НБА. Джеймс верил в 
энергетику Джордана, знал, что он никогда не спасует. «Температура – пустяки, – 
успокоил Уорси журналистов. – Майкл все равно будет играть. Он что-нибудь 
придумает, правильно распределит силы и сыграет как Бог».
Товарищи Джордана по команде, собравшиеся в раздевалке, были удручены его видом.
 Кожа Майкла, обычно довольно темная, приобрела на сей раз зловещий 
бледно-серый оттенок. Его всегда живые глаза потухли. Перед началом игры 
телерепортеры Эн-би-си показали приезд Джордана в спортивный центр «Дельта». На 
экранах видно было, что он еле идет, но затем замелькали кадры, на которых он 
разминался. Всесильное телевидение показывает и парадную сторону спорта, и его 
изнанку. Многомиллионная аудитория видела, что Майкл нездоров, но полон 
решимости выйти на игру. Все замерли в ожидании – никогда еще баскетболист 
такого ранга не выходил на площадку в подобном состоянии, да еще в столь 
ответственном матче. Поначалу многим казалось, что «Юта Джаз» разгромит «Буллз»,
 фактически оставшихся без лидера. В какой-то момент баскетболисты «Юты» вели с 
большим отрывом – 36:20. Но «Буллз» не собирался уступать. Джордан, на 
удивление всем, играл великолепно, в полную силу. В первом тайме он принес 
своей команде 21 очко. На перерыв чикагцы ушли, отставая от соперников всего на 
четыре очка, при счете 49:53. Никто не мог понять, откуда у Джордана взялись 
силы играть, и не просто играть, а быть лучшим в этом захватывающем матче. 
Драма, разворачивавшаяся на площадке, была чем-то большим, чем баскетбол.
Майкл уходил на перерыв, еле волоча ноги. В раздевалке он попросил Фила 
Джексона не нагружать его во втором тайме – использовать лишь в острых 
ситуациях. Но, выйдя снова на площадку, он отыграл почти весь второй тайм. 
Правда, в третьей четверти выступил слабо, принеся команде лишь два очка, но 
«Юта Джаз» уже не могла сдержать натиск чикагцев. Ближе к концу матча 
телекамера показала Джордана, бегущего к щиту соперников, крупным планом. 
Меньше всего выглядел он как величайший атлет. Майкл скорее напоминал 
слабейшего участника заштатного марафонского забега, изнуренного палящим 
солнцем и еле дотянувшего до финиша. Но одно дело – как он выглядел, и совсем 
другое – как он играл.
Когда до конца встречи оставалось 46 секунд и «Юта» вела с перевесом в одно 
очко, Майкл заработал два штрафных броска. «Взгляните на Майкла Джордана, – 
посоветовал телезрителям комментатор Марв Альберт, – ему трудно даже стоять». 
Первый бросок Майкла оказался точен, и счет сравнялся. Но, выполняя второй 
бросок, он промазал. Зато успел подхватить мяч. Через мгновение игроки «Юты» 
допустили непростительную ошибку, не прикрыв Джордана, и тот точно бросил по 
кольцу из-за трехочковой линии. Чикагцы вышли вперед: 88:85 и в итоге победили