сказал о нем Гэри Пейтон из клуба «Суперсоникс». Пиппен действительно 
предпочитал роль талантливого партнера роли суперзвезды. Впрочем, иногда, 
действуя на подхвате у Джордана, он испытывал раздражение, что немудрено, 
учитывая требовательность Майкла к своим партнерам. К тому же, даже когда 
Скотти в составе «Буллз» завоевал чемпионский титул, он боялся, что Майкл все 
равно будет неудовлетворен его игрой. А шестое чувство подсказывало Пиппену, в 
чем его недостатки. У Джордана все прекрасно получалось – и не только на 
баскетбольной площадке. Он умел общаться и с прессой, и с рекламодателями. 
Пиппен же в этом отношении был неумехой. Если на площадке он не намного уступал 
Джордану, то вне нее не мог даже с ним сравниться. Майкл был, казалось, рожден, 
чтобы раскованно вести себя и толково излагать свои мысли под прицелом 
телекамер. Скотти в подобных ситуациях терялся.
Пиппен не особенно жаловал многочисленных имиджмейкеров. Когда толпы 
журналистов врывались в раздевалку «Буллз», то досужие репортеры знали заранее, 
что из Скотти выбить что-либо ценное вряд ли им удастся. Он не любил делиться 
информацией. Зато охотно делился мячами с партнерами. Если какой-либо из 
игроков клуба несколько раз промахивался по кольцу, Джордан больше не пасовал 
ему, а Пиппен прощал товарищам промахи и еще усердней снабжал их мячами. 
Джексон был убежден, что причина такой щедрости Скотти кроется в его детстве. 
Пиппен, выросший в многодетной и бедной семье, привык с ранних лет делиться с 
братьями и сестрами последним куском.
Уколы со стороны прессы Скотти почувствовал с самого начала своей 
профессиональной карьеры. Как зрелый игрок он формировался уже в Чикаго, то 
есть на виду у всех. Если Майкл Джордан пришел в профессиональный клуб, пройдя 
великолепную школу «Каролины», где его не только научили тонкостям игры, но и 
приготовили к самостоятельной жизни, то Пиппен, бедный деревенский парень без 
должной спортивной подготовки, в большом городе поначалу чувствовал себя 
неуютно. Чтобы выглядеть более интеллигентным, он даже носил очки с плоскими, 
без диоптрий, стеклами – со зрением у него было все в порядке.
Неотесанный парень, Скотти внезапно стал богатым и известным. Подобные ситуации 
опасны, а в Чикаго полно соблазнов. Как и многие новички НБА, Пиппен перед 
искушениями большого города не устоял. Он и его ближайший друг Хорас Грант, 
начавший выступать за «Буллз» в том же сезоне и имевший сходную со Скотти 
биографию, напоминали, как заметил один из менеджеров клуба, мальчишек, 
попавших в крупнейший в мире кондитерский магазин. В связях с женщинами Пиппен 
не придерживался общепринятых моральных норм. Однажды сразу две его 
возлюбленные одновременно подали судебные иски против него на установление 
отцовства. Кроме того, он был задержан полицией нашедшей в его машине 
незарегистрированный пистолет. Но Пиппен постепенно взрослел, приспосабливался 
к новой жизни, а главное – год от года получал все большее удовольствие от игры.
 Мало кому из игроков НБА баскетбол доставлял столько радости. Когда 
телевизионные камеры наезжали на скамейку запасных и показывали Пиппена, 
отправившегося передохнуть, зрители замечали, что Скотти постоянно смеется и 
обменивается шутками с товарищами. Казалось, он только что пережил самый 
радостный момент в своей жизни.
Однажды кто-то попросил Фила Джексона охарактеризовать Пиппена одной короткой 
фразой. Тренер «Буллз» незамедлительно ответил: «Воплощение радости от 
баскетбола». Но когда дело происходило не на площадке, а, например, в 
раздевалке, где происходили беседы с журналистами, на лице Скотти как бы 
появлялась маска. Он, разумеется, отвечал на вопросы репортеров, но подтекст 
его ответов был ясен: «Пожалуйста, оставьте меня в покое». Со временем 
журналисты отстали от него.
Пиппен не завидовал Джордану, находившемуся в команде на особом положении. В 
первые годы их совместных выступлений за «Буллз» Скотти чувствовал, что Майкл 
(очевидно, в воспитательных целях) сдержанно отзывается о его успехах, но это 
его особенно не волновало. В отличие от своего друга Хораса Гранта, который 
недолюбливал Джордана, считая, что он много мнит о себе, Пиппен смотрел на вещи 
реально. Да, Майкл на голову выше его, но они в одной команде, и надо самому 
подтянуться. В первые годы их совместной карьеры Майкл часто ругал Скотти на 
тренировках, но тот был достаточно умен, чтобы терпеливо переносить его 
придирки. Что ж, у Джордана стоит поучиться и как играть, и как вообще вести 
себя в жизни.
Попав в «Дрим Тим», Пиппен наконец-то обрел статус суперзвезды. До барселонской 
Олимпиады он демонстрировал игру самого высокого уровня и превосходил многих 
членов олимпийской сборной США, репутация которых была раздута рекламной 
шумихой. По мнению Чака Дейли, Скотти уступал в мастерстве только Майклу 
Джордану и играл на одном уровне с Чарльзом Баркли. Выступление Пиппена на 
Олимпиаде поразило всех, включая Джордана и Дейли. «Понять, насколько хорош 
игрок, можно только проведя с ним несколько тренировок, – сказал впоследствии 
Дейли, – но Пиппен в Барселоне меня потряс. Я успел поработать с ним до этого, 
но такого не представлял. Уверенность в себе, безупречная игра что в обороне, 
что в нападении – никто, наверное, от него этого не ожидал».
Пиппен удивил даже Джордана, игравшего с ним вместе несколько лет. Когда Майкл 
прибыл на предолимпийские сборы, он беседовал с тренерами сборной по поводу 
достоинств и недостатков тех или иных игроков. Было очевидно, что он не был 
слишком уверен в Пиппене. Мо, когда Джордан вернулся из Барселоны в Чикаго, он 
с восторгом рассказывал Филу Джексону об игре Скотти. Очень хорошо, сказал он 
своему тренеру, что весь мир увидел, насколько он хорош. «Скотти прибыл в 
Барселону как просто хороший, но не выдающийся игрок. Никто не подозревал даже, 
на что он реально способен. А когда он начал играть – и на тренировках, и в