зато его новый партнер в Lotus Дэйв Уокер хотя сам ничего не платит, но 
богатств тоже наверняка не зарабатывает. Здоровенный Уокер, который оставил в 
Австралии жену и двоих детей, по словам гоночного директора Питера Уорра, "так 
хорошо послужил нам в течении двух лет в Формуле 3, что было бы очень нечестно 
теперь его вышвырнуть". Тем более, что, как считают Чэпмен и Уорр, Виселль 
"всегда ездит как в прошлом году. Если бы он был потенциальным чемпионом мира, 
то уже бы это доказал". Когда Уокер подписал договор, то сильно обрадовался и 
сильно напился. В "Пит стопе", темном, увешанном гоночными аксессуарами баре в 
Сохо
[Район Лондона, известный своими злачными местами]
, он угощал всех. Пилоту Формулы 3 Джеймсу Ханту и Ники Лауде, который обычно 
берет только яблочный сок, пришлось пить как всем. "Мне очень жаль Виселля, но 
жалость мне не поможет. Я тоже хочу в Формулу 1", - снова и снова повторял Дэйв.


Труднее пришлось Ники Лауде чтобы забраться с мата Формулы 2 на трапецию 
Формулы 1. Но 23-летний уроженец Вены уже доказал своими рискованными денежными 
операциями (он всегда на одну машину опережал свой банковский счет), что он 
заложил бы душу дьяволу, лишь бы попасть в Формулу 1.
В октябре 1971 года директор Mаrch Макс Мосли, англичанин немецкого 
происхождения с глазами банкира, прилетел в Вену, встретился с Ники в 
"Променаденкафе" на Рингштрассе и выложил образец договора: Лауда сможет 
проехать полный сезон в Формуле 1 в 1972 году, если заплатит 50 000 фунтов - 
больше трех миллионов шиллингов.
"Макс, дальше разговаривать бессмысленно", - остановил посетителя Ники, - "у 
меня нет денег".
"Давай еще раз все обсудим", - предложил Макс, внес там и тут исправления и 
подтвердил их буквами "ММ". Однако отговорить его от 50 000 фунтов не удалось. 
"Извини Ники, но наш гоночный директор Алан Рис на это не пойдет". На этом 
встреча закончилась, Макс должен был вернуться в Англию, а Ники лететь на гонку 
Формулы 2 в Альби. До Парижа они летели вместе и снова переговоры зашли в тупик.

В Орли Ники хотел уже распрощаться, но Макс сказал: "Погоди, Ники, давай еще 
выпьем кофе". И: "Сколько ты можешь заплатить?" 35 000 фунтов ответил венец. 
Теперь Мосли согласился, и Лауда подписал… потому что давно уже объявили 
посадку на рейс в Альби. По возвращению домой Лауду ожидал неприятный сюрприз: 
Манфред Маутнер Маркхоф из "Первой австрийской сберкассы", не называя причин, 
отказался от спонсорского договора. До 31 октября Ники должен был заплатить 
March 35 000 фунтов, или он вылетел бы из автоспорта.
Я хорошо помню эти дни, полные забот для Лауды, с бесконечным поиском и 
обиванием порогов пока в образе ангела-спасителя внезапно не явился доктор 
Ортль из "Райффайзенбанка". Лауда должен был выплачивать кредит ежегодными 
взносами, "но моя цена может подняться или упасть, я сам себе акция". Вскоре и 
фирма Levis тоже выплатила Ники кое-что, в этом нет ничего плохого, даже Джеки 
Стюарт рекламирует джинсы: в его случае Wrangler.
March гарантировал Лауде полный сезон в Формуле 1 и 45 процентов стартовых и 
призовых денег (партнер по команде Ронни Петерсон получает кроме своей высокой 
зарплаты, только 40 процентов). "Как только на старте провернулись колеса, я 
знаю, что заработал еще 30 000 шиллингов, которые я могу выплатить банку", - 
хитро улыбается Лауда. Однако полностью стартовые деньги получает только тот, 
кто квалифицируется в числе двадцатки быстрейших.
Третий пилот March Майк Беттлер тоже заплатил за год 35 000 фунтов и, кроме 
того, купил три мотора Ford. Деньги он получил от биржевых маклеров Кларка, 
Мордаунта, Гутри и Дурлахера, которых обьединяют с Беттлером личные, социальные 
и деловые связи.
Сколько платят пилоты постоянно безденежному, но полному негасимой жажды гонок 
Фрэнку Уильямсу? Анри Пескароло принес "очень много денег от бензиновой фирмы 
Motul", молодой бразилец Карлос Паче "очень мало денег от "Португальского банка 
Сан-Паулу". По словам Фрэнка, это меньше половины той суммы, за которую Карлос 
в 1971 году купил себе место в команде Формулы 2: "Можете верить или нет, но 
этого не хватает даже на то, чтобы оплатить ужины". Но в то время как другие 
команды хотели от Паче много денег, Фрэнк решил: "У меня ты можешь ездить почти 
бесплатно", потому что "я уверен, что он будущий чемпион мира". Карлос Паче - 
школьный друг Уильсона Фиттипальди, а в бразильской гоночной серии 1970 года он 
был быстрее Эмерсона. Третьего южноамериканца в Формуле 1 зовут Карлос 
Ройтеманн, в Brabham его спонсирует аргентинская бензиновая фирма YPF. Кроме 
того, на заднем антикрыле Ройтеманн рекламирует аргентинское мясо и чемпионат 
мира по футболу 1978 года. "Конечно, я мог бы ему это запретить", - говорил 
Экклстоун, "но если он на этом что-то имеет…?" В списке ожидания стоял Уильсон 
Фиттипальди. Эмерсон посоветовал своему брату перейти в Формулу 1, "потому что 
она безопасней, чем Формулы 2 и 3". Грэм Хилл, самый старший пилот, повис в 
воздухе, о чем жалел не только Клей Регаццони: "Гонки Гран-при без Грэма 
невозможно себе представить. Не то, что нам будет его очень не хватать на 
трассе, но тем сильнее вне ее". Когда в декабре я говорил по телефону с Хиллом, 
он сказал: "Еще ничего не решено. Но сегодня Шенкен уволился из Brabham и 
подписал договор с Surtees". Несколько дней спустя позвонил Берни: "Грэм 
получил у меня новый договор". Старейшина стартовал за долю стартовых и 
призовых денег и, в отличие от прошлого года, ему не был гарантирован 
минимальный доход. Хитрый Берни так объяснил мне разницу: "В прошлом году я вел 
переговоры за Хилла, а теперь против него".