очками на чемпионате мира в 1961 году в Осло Стюарт стал бы в Мюнхене шестым. 
"Но если бы я был так хорош, как олимпийский чемпион Скарзоне, разбивший 199 
тарелочек из 200", - ухмылялся Джеки в камеру канала ORF, - "то автогонки были 
бы для меня только на втором месте".

Гонорар для Стюарта: билет на трибуну на соревнования по бегу на 10 000 м, 
"потому что хочу разок посмотреть на Дэйва Бедфорда"
{Известный английский бегун тех лет, обладатель мирового рекорда в беге на 
10000 м.}
. Бедфорд проиграл, а Стюарт провозгласил перед Монцей: "Если Фиттипальди хочет 
гарантировать себе титул уже сейчас, он должен побороться".




Монца: Коронация

Эти сентябрьские недели Эмерсона Фиттипальди могли бы стать неплохим сценарием 
для фильма со всеми составляющими: отчаяньем, бессилием, робкой надеждой, снова 
отчаяньем и сказочным счастливым концом. Но пока что Чепмен и Уорр решили, не 
очень доверяя официальным лицам, послать в Монцу только один John Player 
Special. На всякий случай в Шармоне расположили второй транспортер с запасной 
машиной для Эмерсона: это достаточно близко к итальянской границе.
В среду, в десяти километрах от Милана у транспортера номер 1 лопнула шина. 
Тяжелый грузовик свалился в ущелье, перевернулся, одного из механиков выкинуло 
через лобовое стекло и он получил тяжелые ранения. "Но еще до приезда скорой 
помощи остальные механики поняли, что моя гоночная машина получила серьезные 
повреждения", - рассказал Эмерсон. Шасси было пробито одним из болтов. После 
этого в путь немедленно тронулся транспортер номер 2 из Шармоне.
В королевском, но при этом мрачном, парке Монцы Фиттипальди узнал следующую 
плохую новость: к концу сезона Firestone уходит из автоспорта, чтобы в будущем 
экономить по два миллиона долларов в год. Буквально "с сегодня на завтра" было 
прекращено производство гоночных шин. Lotus, Ferrari и Surtees не знали, что им 
делать, но так же как и шеф Goodyear Эд Александер, продолжали надеяться, что 
от этого решения все же откажутся. "Мне нужны Firestone чтобы их побеждать", - 
сказал Эд.
Монца - гонка последних сентябрьских дней: как и каждый сентябрь, не только 
место обмена слухами, но и место оглашения самых сенсационных переходов 
гонщиков на следующий сезон. Один переход уже стал реальностью: Ронни Петерсон 
- из March в Lotus. Это желание Чепмен не мог осуществить с 1971 года. Но 3 
июля 1972 г. Ронни подписал предварительный договор, который приковал его к 
Lotus, но оставлял за Чепменом право отказаться до конца августа. "Это просто 
бумажка, которая нужна Чепмену, чтобы было что показать своим спонсорам". Мосли 
перепугался, когда увидел этот документ и даже подключил адвокатов, тем более, 
что Петерсон вдруг захотел остаться в March. Потом Ронни еще раз встретился с 
представителями Lotus, "потому что хотел отказать лично". В лондонском отеле 
"Эксэльсиор" Питер Уорр с 19 до 24 часов без перерыва говорил. После этого 
Ронни принял решение в пользу Lotus и позвонил Мосли: "Мне очень жаль".
Уже вскоре Мосли рассказывал: "Уход Ронни - это не так плохо, как все думают" и 
подверг шведа специальному испытанию на прочность. Каждый раз, когда Ронни 
жаловался на атмосферу и циничные речи, Макс ему улыбался: "Это подход Чепмена. 
Я только хочу, чтобы ты вовремя привык к тому, что тебя ожидает в Lotus в 
ближайшие два года". Ронни будет получать столько же денег, как и в March. 
"Lotus предлагает не большие деньги, но зато больший шанс", - сказал он мне.
Еще в Цельтвеге Ронни записал на бумажках названия всех пяти команд, которые 
"делали ему глазки" и вытянул одну из них из шляпы (по воле случая это 
оказалась BRM). А Карлосу Паче было ясно: "Мне нужен мотор Ford, тогда я всегда 
буду среди лучших. С V12 слишком много риска". Поэтому Сертиз заполучил Паче 
относительно легко.
"Если можно будет купить Петерсона и Регаццони, то BRM должна будет заполучить 
хотя бы одного из них", - давно уже предсказывал Стюарт. Регаццони откровенно 
предлагал себя как человека, способного только своими усилиями вырвать павшую 
духом команду из летаргии и погнать вперед всю BRM (как это делали Родригез и 
Зифферт). "Марко мог бы стать первым номером нашей команды", - с сожалением 
сказал Парнелл, - "а Бельтуа так никогда им не стал, кроме как в Монте-Карло". 
Когда кто-то саркастически заметил, что у BRM пять самых быстрых таксистов в 
мире, Парнелл покровительственно похлопал его по плечу: "Точно. Но тот, кто 
станет лидером нашей команды в 1973 году, может запросить сколько захочет". По 
словам Луиса Стэнли, он должен уметь только одно: бороться! Первые переговоры 
между Стэнли и Регаццони переводились друзьями из Marlboro. И как раньше 
упорный Зифферт, Регаццони добился от BRM принятия своих денежных условий. На 
вопрос, сколько машин придется ему построить для Регаццони, Стэнли нашел что 
ответить: "Пусть лучше машину разбивают, стартуя из первого, а не из последнего 
стартового ряда. Раньше последнее случалось достаточно часто".
В ночь на субботу в темном паддоке Монцы, на переднем сиденье черного Mercedes 
600 Стенли, Регаццони добился договора на своих условиях. В воскресенье перед 
стартом он его подписал. Позже Редман отказался от предложения BRM на 6000 
фунтов, а Генли обиделся на предложенные ему 3000: "За эти деньги я лучше буду 
работать на заправке".
То, что у BRM были проблемы и в Монце, никого не удивило, равно как и то, что