Ирми говорит: "Буду кормить грудью до Монте-Карло".



Монако: Ад из воды и масла

Три замечательные женщины приехали в 1972 году в Монако независимо от цирка 
Гран-при: Пат Ивонна МакЛарен, Нина Риндт и Симона Зифферт. Причины были так же 
различны, как и реакции. Пат Ивонна хотя по-прежнему входит в совет директоров 
McLaren, но "без желания эмоционально вмешиваться" и воспринимает "всех 
участников вне моей команды как простые номера, а пилотов скорее абстрактно". А 
главное, в день гонки она больше не чувствует возбуждения.
Подобным защитным панцирем окружает себя и Нина, которая заметила, "насколько 
все добры ко мне, в прошлом году наверняка было то же самое, но я тогда не 
заметила". Нина объединила деловые переговоры по поводу "Шоу Йохена Риндта" с 
шопингом в Сан Тропе. Английский сын судовладельца, спортсмен и бизнесмен 
Филипп Мартин, человек, занявший место Йохена, носил душегрейку с надписью на 
груди: "I love Helen, Nina and Mrs. Reutemann". "А ты вообще знаком с женой 
Карлоса?", - спросил его один из друзей. "Никогда ее не видел", -ответил друг 
Джеки Стюарта - Филипп.
Настоящие жертвы гоночных трагедий - это дети, сказал однажды Джеки. Если в 
прошлом декабре Хелен и Нине уже было достаточно трудно объяснить парням Полу и 
Марку, а также Наташе, почему впервые не пришел "дядя Йо", переодетый в Деда 
Мороза Йо Зифферт, - то что же сказать о Филиппе и Веронике, детях самого 
Зеппи? Мне всегда казалось, что Симона вышла замуж не за уважаемого швейцарца 
Зифферта и не за неутомимого бизнесмена Зифферта, а просто за гонщика Зифферта.
Нине же Симона сказала: "Мне так жаль, что никогда ничего для тебя не сделала". 
Нина на это ответила: "А мне было так жаль, что я никогда ничего не сделала для 
Патти МакЛарен. Но что можно сделать на самом деле? Ничего". Однажды Нина 
сказала мне, что она счастливей других жен гонщиков, "потому что больше со мной 
ничего плохого случиться не может, и мне не надо больше дрожать".
Как и Нина, Симона никогда не хотела больше посещать гонки, "но потом я 
подумала: так много друзей, Зеппи был так счастлив в этом мире, а Монако стал 
бы его сотым Гран-при". Я встретил Симону в пиццерии "Везувио". Удивительно, 
как спокойно она говорила о Зеппи и его гонках. В кошельке она носит его 
цветную фотографию, снятую когда-то в Брэндс Хэтче, на которой веселый Зифферт 
стоит со скрещенными ногами. "Он часто так стоял", - говорит Симона. Нина 
получила свою повязку на руку, которая дает прямой доступ в паддок, от Чэпмена. 
А получить такую же для Симоны у Тима Парнелла заняло всего лишь две минуты.
При этом автомобильный клуб Монако даже не ответил на просьбу Нины о 
предоставлении ей пропуска в боксы, а английский автоклуб надменно отказался от 
"Кубка Пирса Кариджа", который хотела учредить Салли Каридж. И тут молодая 
женщина Симона Зифферт пришла в гараж Монако, бросилась на шею пилотам Формулы 
1, обменивалась рукопожатиями с гоночными директорами, радовалась снова увидеть 
механиков и обезоруживающе спрашивала: "Как дела?". Симона долго искала Бельтуа,
 пока не нашла его в задумчивости вместе с Регаццони. Механики толкали машины 
по гаражу, раздавались команды, и Салли сказала мне с улыбкой: "Ничего не 
изменилось и всегда таким останется".
Только в BRM, которую после Йо Зифферта больше некому подстегивать, изменилось 
многое.



BRM

В конце 1971 года Луис Стенли вывел команду "British Racing Motors" из 
промышленного концерна своего тестя Альфреда Оуэна и основал "BRM Limited". 
Двести миллионов шиллингов уже вложили в гоночный спорт BRM, рассказал мне 
"Большой Лу". "Пришло время получать от этого доход". Так появилась идея об 
армаде из десяти машин. Гетин на это отреагировал шуткой: "Тогда мистеру Стенли 
придется три из них водить самому". При этом многие подозревают, что у него 
вообще нет водительских прав, потому что никому еще не удалось увидеть его за 
рулем, только исключительно позади шофера и всегда в очень дорогих лимузинах, 
от Mercedes 600 до Bentley.
Лучше всего Стенли можно описать словами Стюарта: "Он выдающийся во многих 
отношениях человек. У него много талантов, но и несколько недостатков, и не обо 
всех из них он догадывается". Только Стэнли и никто другой мог бы сказать в 
1966 году в Спа тяжело раненному Стюарту: "Если ты настаиваешь на том, чтобы 
обращаться ко мне по имени, то хотя бы называй меня не Льюис, а Луи". В 
гоночном цирке, где все друг к другу "на ты", мистер Луис Т. Стенли остается 
исключением.

Никогда, даже в самую страшную жару, он не снимет свой клубный пиджак или 
ослабит галстук из Кембриджа. Как кто-то сказал, он и его супруга Джоан, 
сохраняющая даже в самый сильный ветер идеальную прическу, гуляющие по паддоку, 
как по розарию, принадлежат к гонкам Гран-при, как "львы к Трафальгарской 
площади". У Луиса Стенли неприкосновенные, величественные манеры, но он всегда 
готов помочь и всегда занят. Именно он нашел 50 миллионов на передвижной 
госпиталь. После смерти Зифферта от удушья он самоотверженно борется за более 
действенные методы спасения, работает с тренером астронавтов с мыса Кеннеди