Клей Регаццони: Иногда я забываю тормозить


Его комбинезон украшен, как китель героя войны Оуди Мерфи. Но вместо наград за 
храбрость он носит рекламные наклейки. Для часов Heuer и для Astor с фильтром 
(в прошлом году, сам некурящий, он рекомендовал Marlboro), для фруктового сока 
Rivella и несколько густоватого Biostrath, о котором говорится в швейцарском 
слогане "Йо и Клей говорят - Biostrath для хорошего здоровья." У него есть 
собственный менеджер по рекламе и собственный заведующий отделом печати. Лишь 
нашивки на огнеупорных перчатках не приносят ему франков, на них изображены 
клевер с четырьмя лепестками. И иногда он ему действительно нужен.


Как же так случилось, что его прозвали "пилот-аварийщик", "камикадзе", 
"отчаянный"? Почему англичане называют его "Dare-Devil-Driver", сорвиголовой, и 
дарят бурю аплодисментов? Отчего один немецкий функционер подумал вслух, что 
ему бы хотелось, чтобы "Регаццони попал в аварию. Конечно не тяжелую, например 
- сломал себе ногу, чтобы в больнице он задумался о своем опасном стиле 
вождения"?


Джанклаудио Джузеппе Регаццони (родился 5 сентября 1939 года в Лугано) родом из 
многодетной семьи, которая выбилась с самых низов, занимаясь кузовным бизнесом. 
Отец участвовал в любительских гонках на Norton 500, молодой Клей предпочитал 
ездить на Гран-при. В 1961 году он был в Монце, когда разбился граф Трипс. "Я 
стоял у Параболики, с внутренней стороны, в 50-и метрах от места аварии", 
рассказал мне Клей.


В то время в Швейцарии гонки на кольцевых трассах были уже запрещены, после 
катастрофы 1955 года в Ле-Мане. Но огонек автоспорта, недавно превратившийся в 
настоящий огненный вихрь национального воодушевления, нигде не погас. И менее 
всего в Тессине, где десять молодых, больных гонками фанатов основали "SAR". 
Инициаторы: маленький цюрихец, ростом всего 1,59 м, Сильвио Мозер и позже 
разбившийся в Монце Томми Спайхигер, согласно Мозеру, "единственный настоящий 
богач среди нас". Сын рабочего Регаццони присоединился к ним в 1963, прошел 
курс обучения в клубе, отслужил в армии, получил в Монлери международную 
лицензию как лучший в своем курсе, "что сэкономило мне три года швейцарских 
горных гонок", купил de Tomaso Формулы 3, и уже в третьей гонке у него 
сломалась рулевая колонка.


Сын антиквара Мозер имел гоночные машины, но сам ездил не всегда. Поэтому он 
давал их Регаццони. Клей оплачивал текущие расходы, Мозер получал стартовые и 
призовые деньги, последние не особо часто. "Он мне разбил три машины". Не 
почуял ли Мозер неладное, самое позднее после второй аварии? "Хотя Клей и ездил 
как сумасшедший, но у него был талант". И Мозeр платил. Модифицированный 
Brabham Формулы Юниор Клей разбил в Казерте, Brabham Формулы 3 - в Монце, 
Brabham Формулы 2 - в Сиракузах…


От обвинений по поводу Монцы Клей сегодня открещивается: "во втором Лесмо 
аргентинец Пайлетти врезался позади меня в отбойники, оторвал два колеса, 
взлетел, обогнал меня в воздухе и вмазался в мою машину". Клей от страха 
прикусил язык, понадобилось наложить пять швов. "Между прочим, это моя 
единственная травма", - смеется он.


Тяжелый хлеб Формулы 3 и 2 Регаццони познал до последней крошки. У него были 
аварии, столкновения со стенами, отбойниками, кюветами. В 1968 году в Монако 
совсем немного не хватило до перелома черепа. Мозер говорит, что сегодня у Клея 
больше опыта, но свой рискованный стиль он не изменил.


Регаццони с этим не совсем согласен. "Гоночный стиль всегда один и тот же. Но 
на хорошей машине легче ездить без риска, чем на плохой. У других не меньше 
аварий, чем у меня. Однако про других сразу говорят - поломка. Или дефект шины. 
А у меня - ошибка гонщика, Регаццони снова слишком дико ехал. А в Формуле 3 
сразу обвиняют пилота". Когда в 1967 году в Казерте погибли "Геки" Руссо и Бит 
Фер, Регаццони не мог знать, что поворот на 200 км/ч ему преградят сцепившиеся 
друг с другом обломки и стена из пламени и дыма… тормозной путь был слишком 
короток.


Много говорят у его смелости, бесстрашии. "Я не очень храбрый", - однажды 
честно признался мне Клей, - "просто у меня большое сердце. Но мужество или 
сердце, смелость или везение, все относительно. Например, я считаю, что Джеки 
Стюарт так хорош, что, для победы ему вообще не нужна смелость. Я знаю, аварии 
случаются, и все же когда я сижу в кокпите, я спокоен. Я знаю, что умею и не 
боюсь. Но я никогда не мог прыгнуть с десятиметровой вышки в бассейн. С этим я