Михаэль простоял 8.5 секунды и, вернувшись в гонку, собирался быстро пройти 
пару кругов, но на пути у него оказался Култард. Прорыв не удался — за спиной у 
шотландца Михаэль терял драгоценные секунды.
Затем на пит-стоп уехал Вильнёв, и когда он тронулся со своей «ямы», Шумахер, 
словно ветер, несся по главной прямой. Он был близок к достижению своей 
тактической цели, но немного ему все же не хватило. Вильнёв удержал лидерство 
до самого финиша, несмотря на яростные атаки Шумахера и помехи в виде круговых. 
Но можете не сомневаться, только Шумахеру в этот день было по силам закончить 
гонку вторым с отставанием от Жака в 0.76 секунды.
«Я все время вспоминал о предыдущем сезоне», — комментировал гонку Шумахер, 
сопровождая свои слова одной из характерных для него гримас. Михаэль имел в 
виду эпизод, когда он провел дерзкий, невероятный обгон Алези на последних 
кругах в 1995-м. «То же самое могло произойти и в этом году (улыбка), я мог 
обойти Жака точно так же, но он блестяще, безошибочно провел гонку, просто не 
дав мне шанса провести обгон. В скорости с ним соперничать было невозможно, но 
мы с ним неплохо погоняли, поборолись, и я очень рад тому, что финишировал. В 
середине гонки был тревожный момент, когда сзади донесся какой-то звук, и я 
подумал: это конец! Но все же дотянул до финиша. Думаю, мы показали, что шаг за 
шагом начинаем подтягиваться. Результаты квалификации меня по-настоящему 
удивили, но подождите еще немного, и мы вернемся на победную тропу. Так и будет,
 уверен в этом!»
На очереди была Имола. Гран-при Сан-Марино, первая «домашняя» гонка, первый 
шанс добиться единения с тиффози и командой. В пятницу он был лучшим, опередив 
ближайшего из соперников на 1.2 секунды. В субботу в решающей попытке Михаэль 
выдал потрясающий круг — 1:26.89 (следующий результат у Хилла. 1:27.10), а на 
следующем круге на его Ferrari развалилась задняя подвеска, и Шумахер вылетел в 
гравий. Он совершил круг почета на автомобиле с открытым верхом, живо 
приветствуя публику. «Было такое ощущение, будто я выиграл гонку! Но это — 
Италия!»
Старт у него получился невнятный. На разгоне к «Тамбурелло» Алези зацепил 
колесами обочину, и Шумахер удержал позицию. Но Жан, бросая свой Benetton от 
одного края трассы к другому, продолжал атаки, пытаясь пройти его по внешней 
бровке. Вот что может сотворить истинная страсть, вот что тиффози обожали в 
Алези, вот что объединяло их сердца. Шумахер заблокировал прорыв Алези, с 
дымком тормознув в «Тамбурелло». Положение в гонке: Култард, Хилл, Шумахер.
На втором круге на подходе к «Тамбурелло» Хилл занял правую бровку 
(поворачивать надо было влево), а Шумахер остался на внутренней траектории. 
Хилл дернул руль, тут же понял, что не пройдет, и увернулся от контакта. 
Шумахер удержал позицию, бросился в погоню за Култардом, начал его настигать, и 
тут Дэвид ушел на пит-стоп. Шумахер впервые стал лидером гонки за рулем Ferrari.

Показав 1:29.51 — лучшее к тому моменту время круга, Михаэль отправился на 
дозаправку. Пит-стоп занял 9.5 секунды, достаточно, чтобы удержать позади 
Култарда, но Хилл, подхвативший лидерство из рук Шумахера, не спешил на 
пит-стоп. Наоборот, он взвинтил темп, улучшив время круга, и довел отрыв до 20 
секунд. Отыграть это было невозможно.
На последнем круге на Ferrari, заблокировав колесо, лопнул правый передний 
тормозной диск. Не обращая на это внимания, Михаэль, дымя резиной, погнал 
машину дальше. Тиффози это оценили. Когда он останавливал машину на траве слева 
от трассы после главной прямой, болельщики рекой хлынули на трассу, и этот 
поток захлестнул Шумахера.

«Что произошло? Хороший вопрос! Я не знаю. Что-то сломалось в переднем колесе, 
подшипник или диск. Это было сразу после «Аква Минерале» на подходе к шикане, и 
мне пришлось заканчивать круг на трех колесах. Я думал, у меня впереди еще один 
круг (гримаса), и был ужасно счастлив и рад (усмешка), что гонка закончилась, 
когда я пересек линию финиша».

Но Барнард облегчения не почувствовал. «Проблема была вот в чем. С одной 
стороны, эти люди (Ferrari) собрали нас вместе, полагая: «Ах, какая комбинация, 
мы свели вместе Шумахера и Барнарда, чтобы они работали вместе, словно отец и 
сын». Что-то в этом роде. Все было бы замечательно, если бы не несколько «но». 
Во-первых, это было не совсем то, на что я рассчитывал, возвращаясь в Ferrari. 
Во-вторых, боюсь, мы не очень-то понимали друг друга. Как-то не складывалось. 
Тут уж либо — либо. Либо срабатывает, либо нет.
Необходимость постоянно скрывать свои чувства была мне очень неприятна. Если 
мне кто-то по душе, они это видят, знают, и никаких проблем нет. Если с кем-то 
не удается сойтись, они это, полагаю, тоже видят и знают. В общем, тут сошлись 
два противоречия: мне не хотелось работать там, и я никак не мог найти общий 
язык с Михаэлем. Не сказал бы, что речь шла о разладе. Думаю, он был удивлен 
тем, что я не езжу на все тесты, все гонки, тем, что не трачу все свое время на 
него одного. Но полагаю, когда он понял это, то немедленно привел в действие 
пружины, которые должны были помочь собрать тех, кто мог бы работать, как он 
хотел. Росс Браун и так далее. Только они могли так работать с Михаэлем, никто 
другой, а Эдди (Ирвайн) должен был заботиться о том, чтобы запасная машина была 
все время прогрета и готова к бою».
Шумахер завоевал поул в Монако, образцово пройдя круг и опередив Хилла на 
полсекунды. Михаэль заявил, что, учитывая состояние трассы, он должен был 
прибавить и потому постарался «настроиться на этот раз получше». Гонку на 
мокрой после дождя трассе повел Хилл. Шумахер преследовал его, казалось,