пелетона. Некоторые из соперников говорят, что не будут мешать, если он 
окажется рядом. Такое ощущение, что они хотели, чтобы титул достался именно 
Ники. И только один гонщик — так случилось, что он проводил в Формуле 1 первый 
сезон, — заявил, что он не намерен уступать Ники дорогу. Этого гонщика звали 
Айртон Сенна, и в Эшторил он приехал за победой. Айртон был уверен, что его 
дело — позаботиться о себе, точно так же как другие должны заботиться о себе.
Сегодня все знают, кто такой Сеина, почему он так говорил и почему его гибель 
так оплакивают, как оплакивают так и не написанную главу в истории Больших 
Призов: Сенна против Шумахера. И сегодня понятно, почему однажды Михаэль 
Шумахер незаметно отправился на могилу Айртона Сенны на кладбище Морумби в 
Сан-Паулу, чтобы оплакать великого бразильца. И при всем уважении к остальным 
гонщикам, вышедшим на старт гонки 22 октября 2006 года на автодроме Интерлагос, 
Михаэль нес бремя сравнения не с ними, а только с Айртоном Сенной.
Ну так как же точнее всего оценить личность Михаэля Шумахера, его карьеру?
Прежде всего, в контексте его таланта. Послушайте бельгийца Марка Госенса, 
гонявшегося с Михаэлем в картинговые времена: «Довольно часто возможность 
занять то или иное место определяется бюджетом. В случае с Михаэлем это было не 
так. Он гонялся в картинге так же, как практически все мы, — как частник. У 
него никогда не было заводской поддержки, а у его отца не было денег, семья не 
вкладывала средства в его карьеру.
Допустим, талант позволил ему, несмотря на крайне скудные ресурсы, в один 
прекрасный день оказаться на третьей позиции в финале чемпионата Европы. Это 
само по себе уже было великолепным достижением, но затем, ближе к финишу, два 
лидера столкнулись друг с другом и вылетели с трассы. Я не попал в финал и 
наблюдал за всем этим с трибуны. Помнится, я тогда подумал: до чего же везуч 
этот немец! Те два итальянца были на километр впереди, а он финишировал первым!
Вот так все у Шумахера и началось. Он выиграл чемпионат Европы и совершенно 
неожиданно привлек к себе внимание предпринимателя из Германии, который владел, 
насколько я помню, сетью игровых автоматов, установленных в пабах. Этот парень 
и помог Михаэлю, когда он перешел в Формулу Ford. Шумахер получил возможность 
продемонстрировать свой талант и использовал ее в полной мере, а потому попал 
на тесты Формулы 3 в команде WTS, и Вилли Вебер сказал: «Ух ты, у этого парня 
настоящий талант! Я ему помогу». А потом он продал Шумахера компании Mercedes. 
Вот как закладывалась его карьера».
Если верить Госенсу, все сложилось легко, гладко и было практически 
предопределено с самого начала. Это одна из самых больших странностей 
автоспорта, где продвижение мало зависит от таланта, личных качеств. За деньги 
можно купить лучшую машину, а лучшая машина дает лучшие шансы доехать до победы.
 Другими словами, это легкий, гладкий и во многом предопределенный путь для 
богатых и почти непреодолимый для тех, у кого денег нет. В этом смысле 
автоспорт является отражением жизни.
Мы практически никогда не касаемся темы социального происхождения гонщиков. Оно 
не имеет значения, вот об этом и не говорят. В автогонках людей сравнивают по 
тому, каковы они в деле. Насколько он хорош — такой вопрос приходится слышать 
чаще всего. И никогда — к какому социальному срезу он принадлежит, в какой 
стране родился. В 2006 году в Формулу 1 пришел гонщик из Польши, а покинул ее 
колумбиец. И кого волновали их национальности?
Конкуренция здесь столь высока, что все команды охотятся за талантами, а вокруг 
немало людей, кто знает это и проводит селекцию. Их собственное коммерческое 
будущее зависит от того, удастся ли им найти способного юниора, посадить его на 
контракт, подготовить из него гонщика и использовать так, как используется 
любой талант.
Эта тема пронизывает всю карьеру Михаэля Шумахера. Его талант прошел огранку в 
различных видах картинговых и формульных чемпионатов, и те, кто занимается 
гонками всерьез, сразу почувствовали это — одного-двух намеков было достаточно. 
Старт с Jordan в Спа 1991 года породил контракт с Benetton, а контракт с 
Benetton породил контракт с Ferrari.
Попутно появился небольшой домишко поблизости от Лозанны, а до этого 
апартаменты в Монако. Домишко, расположенный в конце короткого переулка, 
окружен сонной деревушкой. Местные жители, собираясь в пабах, рассуждают о том, 
что им все равно, кто живет по соседству с ними. У нас тут одно время жил Питер 
Устинов, и никому до этого дела не было, говорят они. На другой улице живет 
голливудская актриса, ну и что? Раз уж сюда приехал Шумахер, никто не будет 
донимать и его.
В таком окружении Михаэль может жить нормальной жизнью семейного человека вдали 
от страстей, сопровождающих Формулу 1. С его деньгами он конечно же может 
позволить себе жить где угодно и при этом вести себя как царек. Но он 
предпочитает воспитывать своих детей честными и порядочными людьми и, по слухам,
 все еще поигрывает в футбол за местный клуб третьего дивизиона. Готов побиться,
 что с мячом он расстается крайне неохотно.
Другой контекст — социальный. Это трудная тема, потому что история Германии 
требует деликатного подхода. Профессор Ральф Ессен с исторического факультета 
Кёльнского университета поясняет: «Не думаю, что национальные стереотипы играют 
такую уж важную роль. Представления о том, что такое Германия или, к примеру, 
что такое Италия, заметно изменились за последние десятилетия. Почему? Потому 
что мы живем в Европе, границы между нашими государствами открыты, мы много 
перемещаемся, много контактируем друг с другом, обмениваемся опытом, идеями, 
представлениями. Это — часть «европеизации» Европы, процесса, позволяющего 
установить более тесные связи на повседневном уровне, помочь объединению наций 
с помощью самых разнообразных форм: Интернета, телефона, путешествий».