Звездой той гонки стал новобранец Williams Хуан-Пабло Монтойя, запомнившийся 
дерзкой и результативной атакой на Шумахера в первом повороте. А в Имоле, где 
Ральф принес первую победу вернувшемуся в чемпионат Michelin, Михаэль сошел 
из-за отказа техники. Он был расстроен, но не забыл поздравить брата с победой: 
«В истории Формулы 1 такое случается впервые, когда победителями Гран-при 
становятся братья».
Шумахер победил в Испании, где ему, правда, беспрецедентно повезло (за полкруга 
до финиша на McLaren лидировавшего с большим отрывом Хаккинена развалилось 
сцепление), а в Австрии закончил гонку вторым вслед за Култардом, несмотря на 
стычку с Монтойей. «До момента столкновения поединок проходил честно, — заявил 
Михаэль, — Затем он попытался вынести меня с трассы, и мне пришлось проскочить 
по траве, потому что повернуть не удалось. Он следил не за тем, куда едет сам, 
а куда еду я». Это был еще один эпизод борьбы двух ярких талантов. Атака 
Монтойи действительно была не столь оптимистичной, сколь попросту авантюрной — 
колумбиец очевидно промахнулся на торможении перед второй шпилькой.
22 мая Ferrari сообщила о том, что Шумахер и Баррикелло продлили свои 
контракты: Михаэль до конца 2004 года, Рубенс — до конца 2002-го.
Гонку в Монако Михаэль описал как «легкую и в известном смысле простую, потому 
что я лидировал, не испытывая соперничества, но в то же время, она была трудна, 
потому что ехать все равно нужно было быстро. Система тракшн-контроля 
увеличивает физическую нагрузку по мере того, как ты идешь быстрее и быстрее. 
Сегодня нужно было позаботиться о надежности и не допустить ошибок. Я спросил у 
Росса Брауна, чем заняты другие гонщики, он посоветовал мне не отвлекаться».
Это был уже седьмой этап чемпионата мира, после которого на счету у Шумахера 
стало 52 очка, у Култарда 40. Михаэль мощно проводил эту часть сезона, 
приближаясь к очередному титулу: второй в Канаде вслед за братом (который 
одолел его в открытой схватке), первый на Гран-при Европы на Нюрбургринге после 
жесткой схватки с Ральфом на старте — он едва не размазал его по стенке, 
отделяющей трассу от пит-лейна.

«Старт определяет ход всей гонки, и я должен был предпринять что-то, чтобы 
удержать Ральфа позади. Я оставил ему место, но схватка была жесткая, я знаю 
это, у меня не было иного выхода, потому что я шел с двумя пит-стопами и не 
знал, какую тактику избрал он».

Ральф после гонки был настолько разъярен, что вообще отказался от комментариев.
Шумахер победил во Франции и был вторым в Великобритании (вслед за Хаккиненом), 
после чего на счету у него стало 84 очка против 47 у Култарда. До титула было 
рукой подать, но в Хоккенхайме на старте возникли проблемы с включением передач,
 и в хвост Ferrari под номером 1 врезался на своем Prost Лучано Бурти. После 
рестарта на запасной машине отказал бензонасос. Правда, Култард тоже не 
финишировал, так что счет не изменился.
Судьба гонки и титула была решена в течение считанных секунд в августе, и, 
когда это произошло, Шумахер был краток: «Великолепный уик-энд!»
Это несколько секунд, отделявшие поул-позицию Гран-при Венгрии от входа в 
первый поворот Хунгароринга. Да, это был более чем просто удачный старт. Это 
был момент, решивший судьбу чемпионского титула. На протяжении последующих 1 
часа 41 минуты Михаэль кружил по трассе в одиночестве, самостоятельно решая, 
когда и какой задать темп. Перед нами был мастер своего дела, тонкий специалист 
по управлению гоночным автомобилем, превращению Гран-при в несложную задачку, 
решение которой (почти) всегда у него в кармане. Гонки с его участием 
превратились в процессию, проходящую под его полным и непосредственным 
контролем. На следующий день l'Equipe выразила все этой одной строкой на своей 
первой странице:

«Шуми — единственный в мире».

Так оно и было.
Никого невозможно убедить в том, что Гран-при Венгрии был напряженной гонкой — 
слишком хороши для этого оказались Шумахер и его Ferrari. Михаэль приехал в 
Будапешт на 13-й из 17 этапов чемпионата, имея на своем счету 84 очка против 47 
у Култарда — разница настолько огромная, что борьбу в чемпионате просто 
невозможно было считать напряженной. Шумахер был готов побеждать где угодно и 
когда угодно. Венгрия? Браун — самый искушенный знаток людей, машин и моментов 
— поговорил с Шумахером и определил, что тот находится в «наилучшей форме». 
Напряжение в чемпионате, по словам Брауна, теперь испытывали другие, те, кому 
надо было догонять.
Шумахер подтвердил, что чувствует себя очень легко, уточнив, что «это не имеет 
ничего общего с попыткой избежать чрезмерного прессинга. Так сложились 
обстоятельства, никто этого специально не планировал». Он даже сказал Тодту: 
«Знаете, у меня не очень хорошее предчувствие. Я не уверен, что в этот уик-энд 
мы добьемся своего».
Накануне гонки он виделся с Простом, ныне управляющим своей командой, и Ален 
пожелал ему победы. Рекорд по их количеству (51) по-прежнему принадлежал Просту,
 и ему надоело бесконечно отвечать на вопросы о том, когда он будет побит. 
Шумахер, которого, в свою очередь, донимали вопросами о том, когда он побьет 
рекорд Проста, пообещал выиграть. На счету у него к тому времени было 50 побед. 
Вот что было главным вопросом на Хунгэроринге: не победа в чемпионате, а новое 
место Шумахера в истории автоспорта.
Джо Рамирес, координатор и преданный друг McLaren, заметил, что «Ален, помнится,