Ханс Штук лидирует на протяжении 70 кругов — и побеждает вне конкуренции.
Последняя возможность для Руди победить судьбу — это Гран-при Италии в Монце. 
Во время квалификации к этой гонке состоялся один довольно примечательный 
тренировочный заезд. Никто его не видел — кроме двух механиков. Даже я ничего 
об этом не узнал. И молодая, многообещающая карьера чуть было не закончилась 
увольнением, не успев толком начаться.
Шеф, так называемый «капо», механиков Луиджи Фаджиоли был тогда старательный 
молодой человек, низкорослый, крепкий, с непоколебимым «пивным» спокойствием 
настоящего шваба. За день до гонки этот молодой человек получил задание 
установить на машину Фаджиоли новые тормозные колодки.
— Испробуйте заодно машину, — сказал я, — Чтобы завтра в гонке все было в 
порядке.
— Будет сделано, господин Нойбауэр, — говорит он и принимается за работу. Я еще 
успел увидеть как он сел в машину и на предписанной скорости — не более 120 
км/ч — исчез в направлении трассы. Но вот чего я не заметил, так это того, как 
подозрительно оттопырены карманы его комбинезона.
А в этих карманах лежали восемь новых гоночных свечей зажигания — специально 
сконструированных для высоких скоростей. О том, что в этот день происходило с 
машиной Фаджиоли, я узнал только годы спустя: согласно приказу, молодой человек 
из Швабии испробовал новые тормозные колодки. Затем он завернул «серебряную 
стрелу» в просёлок, где высокое пшеничное поле прикрыло ее от нескромных 
взглядов. Там он вылез, открыл капот — и вставил гоночные свечи. А потом он 
поехал. Вот уже 100 км/ч, вот уже 120. И тут его охватил гоночный азарт. Он еще 
сильнее жмет на газ, компрессор поет оперную арию. Спидометр ползёт вверх. На 
нем уже 180... уже 190... и вот уже неизвестный молодой механик впервые в жизни 
едет быстрее, чем 200 км/ч, на гоночной машине Mercedes. Этого неизвестного 
молодого механика зовут Херманн Ланг.
9 сентября 1934 года, на старте Гран-при Италии стоят 15 машин. Речь идет о 116 
кругах и 501 километре под палящим солнцем.
Еще 20 секунд... 20 секунд, ставшие вечностью для Руди Карачиоллы. Его лицо 
превратилось в маску. Не дрожит ни один мускул. Он смотрит вперед, на трассу, 
колеблющуюся в горячем воздухе. Он знает, в этой гонке на кону стоит все, его 
будущее, его существование. Авария... поражение... сход... — вот результаты его 
последних гонок. Если сегодня он не победит, ему будет безжалостно предъявлен 
счет. В следующем году гонщика Mercedes уже не будут звать Рудольф Карачиолла.
Старт! Подобно прыжку пантеры в лидеры вырывается одна машина: Ханс Штук на 
«серебряной рыбе» Auto-Union, но Карачиолла начеку. Он немедленно повисает на 
хвосте своего старого противника, ловко используя его аэродинамическую тень, 
экономя топливо и ресурс мотора.
Начинается настоящий нервный марафон через 1276 поворотов и 928 «шикан». Эти 
«шиканы» — искусственные ворота, поставленные на прямых с помощью тюков сена. 
Машины могут просочиться сквозь них только на первой скорости.
На втором круге в боксы заезжает Эрнст Хенне и вылезает — поломка радиатора. Я 
еще не оправился от этого удара, когда тут же останавливается еще одна 
«серебряная стрела». Фаджиоли расстроено качает головой: свечи! У меня на лбу 
выступает пот. Не только из-за палящей жары — нет, теперь на плечах Руди 
Карачиолы лежат все надежды «звезды Mercedes». А Руди болен...
Но то, как он едет, заставляет меня уже очень скоро забыть все сомнения. С 
необыкновенной чувствительностью он проводит 300 л.с. через повороты и «шиканы».
 У него нет резких торможений и диких ускорений, рывков рулем. Даже более чем 
до аварии Рудольф Карачиола едет глазами, головой — и задом. Он обдумывает 
каждый сантиметр поворотов, точно чувствует, с какой скоростью и с каким 
ускорением он может получить максимум преимущества. Круг за кругом он держится 
на втором месте позади Штука.
После 50 круга Карачиолла уже почти не видит знаков из боксов. Продержатся, 
бьется в его висках. Продержаться... ты должен! Он не знает, что многие 
здоровые гонщики уже давно сдались или с трудом держат машину в повиновении — 
покорённые жарой, бесконечным переключением передач, сцеплением, торможением 
через повороты и «шиканы».
57 круг: все ждут Штука, на лидирующей машине. Но Штука нет. Часы тикают. Что 
случилось? — Вот! Я вскидываю вверх руки. В моих ушах звучит бесконечно 
приятный звук: компрессор «серебряной стрелы». Руди лидирует! Он обогнал Штука! 
Он выиграл дуэль... сражение против противника и против самого себя... Сразу 
после этого Штук заезжает в боксы. Порванные задние шины — это расплата за его 
технику прохождения поворотов, за угловатую манеру рвать машину вокруг «шикан». 
Рядом, у Auto Union вдруг начинается беготня. Вилли Вальб потерял сознание. 
Вилли Вальб, когда-то инженер Mercedes-Benz, теперь гоночный директор 
Auto-Union. Вчерашний друг, сегодняшний противник. Жара, возбуждение — для него 
это слишком. Почечная колика. Его уносят прочь на носилках.
Карачиолла лидирует. Но теперь, когда ему это удалось, его силы тают в этой 
ужасной борьбе против жары и убийственной трассы. Он почти уже не может держать 
руль, ноги тяжелы как свинец и почти не подчиняются. Он заезжает в боксы. Его 
лицо покрыто мелкими каплями пота, слоем масла и грязи. Губы дрожат от слабости.

— Все, — говорит он, — Я больше не могу, выбился из сил. Пусть дальше едет 
Фаджиоли...
Мы поднимаем, нет, — выдёргиваем Руди с сидения, Фаджиоли немедленно прыгает в 
машину и уносится прочь. Тикает секундомер. 24 секунды... только теперь — после 
замены шины — мимо проезжает Штук. Все остальные машины далеко отстали, у них 
никаких шансов. Фаджиоли победителем пересекает финишную черту — на машине Руди.