складывается в твою пользу, и, соответственно, ты набираешь очки. Ну, а если 
фортуна выбирает себе в любимчики другого, ты заканчиваешь гонку в гравийной 
ловушке или ползешь в боксы с механической проблемой, кляня на все лады свое 
невезение. Это стандартная ситуация для любого пилота или команды, а в тот 
дождливый день в течение каких-то нескольких минут случились два события, 
открывшие нам дорогу к победе.
Вначале я столкнулся с другой машиной, но смог продолжить гонку. Потом то же 
самое проделал Михаэль, впрочем с куда большей силой, и тем самым вышиб себя из 
гонки. Из этих двух зерен выросла моя первая победа за два сезона и первая 
победа в истории Jordan вообще.
Видимость во время гонки была ужасной, но мне приходилось продолжать атаковать, 
чтобы удержаться перед Ральфом и попытаться достать Михаэля. Я приблизился к 
круговому Ярно Трулли на Prost. Начав обгон, я вдруг увидел, что он перекрывает 
мою траекторию. Даже в тот момент, когда мы поравнялись бок о бок, он все еще 
не видел меня из-за фонтана брызг из-под колес, и первое, что он почувствовал, 
был удар моего левого переднего колеса в его переднее правое.
Вот это был момент. В плохой день мое колесо могло бы с треском отвалиться, или 
я налетел бы на его колесо и отправился бы в полет. Однако, мы просто отпрянули 
друг от друга и продолжили гонку. Мы были на волосок от аварии, но, по-моему, 
удачно ее избежали, и после этого Трулли я больше не видел.
На самом деле, в результате этой коллизии был поврежден обод моего переднего 
левого колеса. Меня не беспокоил факт того, что мое колесо толкнуло его, но 
когда-то это должно было дать себя знать. Я не понимал, в чем была проблема, а 
тем временем из поврежденной покрышки выходил воздух, давление в ней падало, 
отчего скорость моей машины уменьшалась. Повреждение обнаружили только после 
замены резины на следующем пит-стопе, во время беглого осмотра старого 
комплекта покрышек. По всем выкладкам, колесо приказало б долго жить, задержись 
я на два-три круга на трассе. Между тем, Трулли находился в полном неведении, с 
кем же у него был контакт, до тех пор, пока неделю спустя в Монце я не сказал 
ему об этом. Он думал, что это был Tyrrell, то есть он даже не разглядел ярко 
желтый цвет нашей бенсон-энд-хеджесевской раскраски!
Ну а потом произошла та злополучная история между Михаэлем Шумахером и Девидом 
Култхардом. Я все еще был вторым, когда, как гром среди ясного неба, прозвучал 
голос Дино, который сообщил мне что Шумахер выбыл из гонки. Обычно, если кто-то 
разбивает машину, то, как подтверждение этих новостей, ты можешь увидеть ее 
остатки на обочине трассы. Но признаков разбитой Ferrari не было. Довольно 
необычно попасть в аварию, которая выводит тебя из гонки, но, тем не менее, 
позволяет доковылять до боксов. Поэтому я был слегка заинтригован произошедшим, 
но продолжать расспросы времени не было. Единственное, что я знал — Михаэль 
выбыл, а я лидер.
То мгновение, в которое ты обнаруживаешь себя лидером гонки — это момент, 
определяющий твою способность выдержать давление. Некоторые получают от этого 
удовольствие, другим это слишком тяжело и они ломаются от такого бремени. Для 
меня это хорошо знакомые, захватывающие ощущения, которые я неоднократно 
испытывал во время своей карьеры. Это заставляет меня еще сильнее 
сконцентрироваться, не потерять связь с машиной и воспользоваться 
представившейся возможностью по максимуму.
В течение долгих лет я набирался опыта быть впереди, а теперь, когда у меня 
вновь появился такой шанс, я наслаждался им. Тем временем, в голове мелькали 
мысли о том, что это может стать первой победой Jordan, я представлял себе весь 
спектр чувств, — от страха до возбуждения — которые должен был испытывать Эдди. 
Начиная сезон, я хотел стать первым парнем, принесшим первую победу его команде.
 Теперь такой шанс у меня появился, и я не собирался упустить его из рук.
Но почивать на лаврах было еще рано. Джанкарло Физикелла — человек, едва не 
выигравший эту же гонку для Jordan в прошлом году, опять вышел на первый план, 
но на этот раз совсем по другой причине. При фактически нулевой видимости он 
буквально влетел в заднюю часть Minardi Шинджи Накано в «Автобусной остановке», 
усыпав все вокруг обломками машины. В придачу, он был жутко испуган, когда его 
Benetton буквально разнесло в клочья. Немедленно на трассе появилась машина 
безопасности. Ничего хорошего это мне не сулило, поскольку Ральф уже побывал на 
пит-стопе, а я еще нет. Выезжая на трассу, машина безопасности собирает позади 
себя весь пелетон, практически ликвидируя при этом все отрывы. От моего 
замечательный пятнадцатисекундного отрыва от Ральфа не осталось бы и следа, 
поэтому мне пришлось без промедления заехать на пит-стоп, надеясь вернуться на 
трассу перед Ральфом. И мне это удалось.
Теперь Ральф висел у меня на хвосте, а в то же самое время моя жена звонила 
нашему адвокату Майклу Брину, умоляя его, чтобы кто-нибудь, во что бы то ни 
стало, остановил гонку, так как была уже сыта по горло увиденным. Она отдыхала 
в Испании, и к этому моменту была на грани нервного срыва, но не потому что я 
побеждал, а из-за всех этих аварий.
После нескольких кругов за машиной безопасности, я тоже стал думать, что гонку 
следует остановить. До финиша оставалось немного, заканчивалось как время, так 
и количество машин в пелетоне. Но мы в Формуле 1 и предполагаю, что вся эта 
драма была просто приложением к шоу. О чем бы там пилоты не думали, у них нет 
возможности повлиять на решение о досрочной остановке такой, насыщенной всякими 
инцидентами, гонки, поэтому я задумался о том, что будет дальше, когда машина 
безопасности уйдет с трассы, ведь Ральф прямо за мной. Надо было что-то решать.
Я опасался, что Ральф, судившийся с Jordan ради перехода в Williams, не будет 
чувствовать себя обязанным подчиняться приказам команды. До финиша оставалось 
каких-то десять кругов, и он мог решить, что у него есть шанс победить, и, если