видимо, и потерпел аварию. Безумно болит спина, все, наверное, обгорело. 
Никогда больше не сяду в такую машину. Все это не нужно. С жизнью не играют.

Мой отец уже ждал в маленьком госпитале в паддоке. Он говорил позже, что мое 
первое предложение было: «Со мной нормально, но в такую дерьмовую тачку я 
больше не сяду».
Повреждения были прямо-таки смехотворны, учитывая тяжесть аварии: ожоги на 
руках, трещина в грудине, сломанное ребро (которое, впрочем, сломалось от 
решительных действий Сида Уоткинса, во всяком случае, так думал он сам).
Хайнц Лехнер и Вилли Дунгль сенсациооно взялись за мои ожоги, и я был вынужден 
пропустить только одну гонку. Я и раньше не был чудом физических кондиций, 
теперь этот недостаток стал еще больше, и я хлебнул горя в гонках с Найджелом 
Мэнселлом (не говоря уж о Сенне и Просте, которые на своих McLaren были в 
собственной лиге). Найджел был подобен медведю и гораздо лучше справлялся с 
невероятными усилиями на управлении, которые требовались на тогдашних Ferrari. 
Кроме того, Ferrari переживала потрясающую серию поломок, и в одиннадцати 
последующих гонках я не заработал ни одного очка в ЧМ.
У меня снова возникло чувство: время пролетает мимо меня. Сможет ли Ferrari 
производить надежные гоночные машины и когда это произойдет, знала только 
судьба. Тем временем совершенно конкретной стала дикая внутрикомандная война в 
McLaren между Аленом Простом и Айртоном Сенной. Как бы она ни кончилась, Прост 
в 1990 году уже не будет сидеть в автомобилях McLaren. Для Рона Денниса я был 
однозначно первым в списке, и мы уже несколько недель были в стадии скрытых 
переговоров. Я аннулировал свой опцион на последующие три года в Ferrari.
И с середины сезона было ясно: Алан Прост и Герхард Бергер поменяются местами.
Хотя Ferrari логично было поставить все на Мэнселла, я постоянно улучшал свою 
езду. Перед этим Найджел показал себя во всей красе: победа в Венгрии. Мне 
достался сладкий реванш в Эшториле. Это была та странная гонка, где я вначале 
улетел от всех, слишком сильно износил шины и вдруг обнаружил себя сражающимся 
с Мэнселлом. Он проехал при остановке в боксах свою позицию и воспользовался 
задним ходом. Черный флаг связанной с этим неизбежной дисквалификации он 
проглядел или действительно не видел. Последующее столкновение дало толчок 
фантазии астрологов от Формулы 1: Мэнселл «отбуксировал» Сенну и себя с трассы, 
к огромной выгоде лидировавшего в ЧМ Алена Проста.
Для меня победа в Эшториле поставила вопрос, а не намеревался ли я в неудачный 
момент времени покинуть правильную команду? Но этот вопрос, следует подчеркнуть,
 был постоянной темой в моей карьере.



Глава 4. Езда на автомобиле


А что происходит в сердце, в голове, в душе?


Меня спрашивали тысячу раз: Герхард, что ты ощущаешь при езде на гонках? И я 
все время давал ответы, которые по настоящему никому ничего не объясняли… Никто 
не хотел слышать, что все крутится только вокруг работы.


Это действительно так и есть: работа покрывает все, даже те чувства, которые 
совершенно естественно выросли на плодородной «почве» заядлого автогонщика. Но 
это не значит, что этих чувств больше нет.


Мне нужно только очистить их от скорлупы невероятного напряжения выходных 
Гран-при. Возвышенное и банальное здесь вполне могут находиться рядом. Так, как 
боевой дух и полуденная усталость гонщика.

Обратный отсчет.
Все равно я по-настоящему хорошо не сплю во время гоночного уикэнда. Кроме того,
 в шесть часов нужно покидать постель. Перед этим еще и Гарри, у которого есть 
второй ключ, заходит в комнату. Гарри Хавелка будит меня, так сказать, массажем 
активных точек на ногах. Ничего специального здесь не имеется в виду, просто 
общая стимуляция.

Принять душ и — вперед, на трассу. Завтракаем на техническом совещании команды 
в 7:30, тут Гарри приносит мне чай из ромашки и два тоста с джемом. Потом я иду 
в моторхоум, надеваю правильное нижнее белье и жду уорм-ап. Он начинается 
всегда с
установочного круга
, после чего быстро проверяются новые детали.

Уорм-ап длится полчаса, потом сразу же проводится второе техническое совещание: 
ты высказываешь свои впечатления о машине и трассе. Инженеры заняты 
соответствующими доработками с помощью данных телеметрии и проверяют 
окончательные настройки. Нас забирают на брифинг гонщиков. Это длится четверть 
часа, руководитель гонки еще раз останавливается на особенностях трассы и 
говорит, что мы не должны придираться друг к другу. Все гонщики запрыгивают на