допустила ошибку, мяч в ауте. Я сижу около боковой линии и вижу, что  ошибки
не было. Но Кинг, у которой силы уже на исходе,  начинает  проявлять  талант
уже артистический. С одной стороны, это противно, с другой, ты восхищаешься,
как она это делает. Начинается дискуссия с судьей. На трибунах  крик,  визг,
судья меняет решение. В конце концов Кинг проигрывает этот гейм, затем  матч
и уходит с площадки. После встречи игроков награждают прямо на корте, и  для
спонсора самое главное  показать  огромные,  нарисованные  на  картоне  чеки
победителя и участника финала - это традиция. Чек в двадцать пять  тысяч  (в
то время это были очень большие деньги) дожидается Кинг перед камерой, но ее
нет. Организаторы нервничают, телевидение  ждать  не  может.  Наконец  Эверт
демонстрирует свой картонный чек с выигранными ею  пятьюдесятью  тысячами  и
все расходятся. На следующий день пресса целиком занята не  тем,  что  Эверт
выиграла, а тем, что Кинг не явилась на награждение.
   Играла Кинг в теннис, как говорят,  до  седых  волос.  В  сорок  лет  она
сумела, правда в паре, войти в финал Уимблдона! Когда на первые  роли  вышла
Мартина Навратилова, Кинг уже в основном играла в паре: бизнес есть  бизнес,
а теннис приносил ей немалый  доход.  Но  очередная  травма  колена  уже  не
позволила  ей  восстановиться.  Мне  кажется,  Билли-Джин  ждала,  чтобы  ее
пригласили работать в американскую команду. Но в сборной  США  ей  не  нашли
должности, похожей на мою, у Билли-Джин ничего с  национальной  командой  не
получилось. И тогда Кинг занялась пропагандой своего тим-тенниса.
   2000 год - Кинг - капитан команды "Кубка Федерации" и Олимпийской.
   ВИРДЖИНИЯ УЭЙД
   У Вирджинии Уэйд существовала целая  теория  о  неверности  мужчин  после
сорока, когда те достигают успеха, а жены, целиком посвятившие  себя  семье,
им уже не нужны. По-моему, она срисовала  портрет  родного  брата,  которого
очень любила. Возможно, все это отвернуло ее от мужского общества. Вирджинию
замужество никогда не прельщало. Семья Уэйдов была  с  достатком  и  строгих
правил. Отец Вирджинии много лет  был  пастором  в  Южной  Африке.  Она  там
родилась, потом  с  родителями  вернулась  в  Англию,  поступила  в  хороший
колледж. К тому моменту, когда Вирджиния вышла в  число  сильнейших,  Англия
уже теряла свои лидирующие позиции  в  мировом  теннисе,  но  Уэйд  выиграла
Уимблдон. Это был последний успех хозяев самого престижного турнира в  мире.
Кстати, эту победу я ей предсказала.  После  финала  Вирджиния  позвонила  в
Москву. "Оля, ты оказалась права.  Я  сейчас  праздную!"  Она  очень  любила
черную икру, и я ей повезла в подарок - тогда  еще  можно  было  и  везти  и
достать - килограммовую банку.
   Было приятно, что не только Вирджиния, почти все звезды того  времени  не
забывали меня. Когда родилась дочка, они звонили,  поздравляли.  Если  б  не
сложные времена нашей политики, мы держались бы намного  ближе  друг  другу.
Советскому человеку было нелегко завести друзей на Западе, тому  есть  много
причин, и не только идеологических, но все  же  теннисистам  пусть  даже  из
разных миров общаться друг с другом несколько проще.
   Однажды я попала  в  гости  к  Уэйд.  Мы  играли  с  ней  пару  в  финале
популярного турнира в Исборне. Пока шел турнир, его организаторы  оплачивали
игрокам гостиницу от  понедельника  до  полудня  субботы,  но  финал  мы  не
закончили: пошел дождь и матч перенесли на воскресенье.  Руководитель  нашей
делегации Владимир Алексеевич Голенко  столкнулся  с  проблемой:  куда  меня
деть? Вся команда отправлялась в Лондон. Что же делать со мной? Не везти  же
меня из Лондона рано утром обратно в Исборн. И  когда  Вирджиния  пригласила
меня на воскресенье  к  себе  в  гости,  Голенко,  вздохнув  с  облегчением,
разрешил мне остаться у нее. Так после матча я попала не в  гостиницу,  а  в
особняк  семнадцатого  века  с  интерьерами,  сделанными  под   тринадцатый.
Невозможно описать, как в особняке была обустроена библиотека, не говоря уже
об убранстве других комнат. Вирджиния  объяснила,  что  купила  замок  в  то
время, когда маленькие дома стоили чуть ли не наравне  с  большими.  Правда,
они с отцом вложили в него все свои средства. На лужайке за домом  Вирджиния
устроила собственный корт. Думаю, сейчас  эта  обитель  чемпионки  Уимблдона
имеет совершенно другую цену.
   До той ночи я себе представить не могла, что можно  жить  в  историческом
памятнике. Трепет  внушало  одно  то,  что  возраст  ванны  в  моей  спальне
исчислялся веками.
   Тетушка Вирджинии жила рядом в саду, в домике, который предназначался  то
ли охотнику, то ли садовнику.  Скорее  последнему,  потому  что  сад  Уэйдам
достался большим и ухоженным. Все соответствовало историческому  духу  дома,
даже "кидни пай" -  пирог  с  почками,  который  на  ужин  подала  нам  мама
Вирджинии. Этот пирог готовится шесть или семь часов и обычно для гостей, то
есть в этот день для меня. А утром на завтрак нам приготовили омлет из  яиц,
которые только что снесла в домашнем курятнике курица,  и,  наверное,  кефир
был сделан из молока их собственной коровы.  Мы  с  английской  теннисисткой
Лизи Бимен, которая помогала тренироваться Уэйд, с субботы  до  понедельника
без устали вертели головами, разглядывая реликвии этого имения. Бимен только
начала заниматься с Уэйд, позже она стала постоянным  спаррингом  Вирджинии.
Не только мне, девочке с Масловки, но и Лизи такая жизнь была в диковинку.
   Во время игры при неудачном приеме  я  обычно  бурчала:  "Какой  кошмар!"
Вирджиния ко мне пристала: "Ольга, что ты все время говоришь?" Я  попыталась
перевести, и получилось по смыслу:  "Ужас,  который  настигает  ночью".  Это
слово Вирджинии безумно понравилось. Она  не  уставала  повторять:  "Кошмар,
кошмар!"
   Светочка Пархоменко в первых наших поездках жила со мной в одном номере и