Эверт и Вирджинии Уэйд, которые как бы прошли с нами по скромной дороге того
тенниса, но  все-таки  успели  захватить  и  рассвет,  который  начинался  в
размерах сумм призовых денег. Даже те  первые  супергонорары,  конечно,  все
равно не сравнимы с теперешними, но во всяком случае  они  позволяли  лучшим
теннисисткам своим мастерством заработать нормальные  деньги  на  нормальную
жизнь. В  большинстве  случаев  девушки,  которые  до  начала  восьмидесятых
входили в двадцатку и даже располагались  в  конце  первой  десятки,  должны
сейчас работать, иначе денег на пристойный дом и хорошие наряды не  хватает.
Бетти Стове  долго  трудилась,  и  только  после  того,  как  она  закончила
тренировать Мандликову, накопления позволили ей уйти от каждодневной работы.
Франсуаз Дюр, у которой двое детей, тоже до сих пор на  кортах,  правда  она
менеджер. Не из-за того, что  она  жадная  на  деньги,  просто  в  них  есть
необходимость. Когда у тебя дети, расходов же намного больше. А уж  Бетти  и
Френки куда больше ездили в свое время по турнирам, чем я. Так  что  у  меня
другого варианта и не предвиделось, как все,  оставив  спорт,  я  продолжала
работать.
   Почти  на  каждом  турнире  Большого  шлема  в  знак   уважения   к   тем
профессионалам, которые сделали большой теннис таким по-настоящему  большим,
а также уважая привязанность зрителей-ветеранов, преданных своим кумирам, на
этих состязаниях с огромными, в несколько миллионов долларов призами, начали
проводиться и соревнования для бывших звезд. В какой-то степени они  дали  и
кумирам  возможность  немного  подработать.  Интерес  к  "старой   гвардии",
естественно, ослаб, но, как ни странно, не сильно. Все же их  имена  звучали
очень  громко.  Это  же  те  первые   теннисисты,   которые   появились   на
телевизионном экране. Сейчас мы видим и ATP-туры, и WTA-туры, их  показывают
по нескольким программам чуть ли не каждый день. А  ведь  все  начиналось  с
трансляции только Уимблдона и "Ю.С. опен", на этом знакомство с теннисом  на
телевидении заканчивалось. Почему и я, советская, из этой обоймы не  выпала?
Потому что так мало тогда показывали теннисисток, что запомнить их труда  не
составляло. Все, кто хорошо играл на  Уимблдоне,  сразу  попадали  в  разряд
знаменитостей, других возможностей прославиться на телеэкране у  теннисистов
не существовало.
   Когда меня пригласили играть ветеранские турниры, я была  одновременно  и
поражена,  и  заинтересована.  Я   еще   ходила   совсем   свеженькой,   мне
только-только стукнуло тридцать пять. Именно  с  этой  цифры  они  начинают.
Кстати, сейчас она выглядит смешной, потому что Мартина в 39  лет  играла  в
основной сетке "Ю.С. опен". В феврале 1999 года, когда мне  уже  исполнилось
пятьдесят, я выходила на корт против Джиджи Фернандес,  которая  за  год  до
нашей исторической встречи выступала на первенстве США и еще совсем  недавно
с Наташей Зверевой выигрывала турниры Большого шлема. Конечно,  я  оказалась
немножко в шоковом состоянии, разница в 15 лет все же в теннисе чувствуется.
   Мое участие в турнирах ветеранов  произошло  неожиданно.  Я  приехала  со
своими девочками на первенство США, приехала  с  ужасными  болями  в  спине,
поскольку травм я получила немало, особенно в конце моей спортивной карьеры.
Подходит ко  мне  Вирджиния  Уэйд:  "Оля,  ты  не  хочешь  сыграть  в  нашем
турнире?", а тогда я о нем и знать ничего не знала. Я  заинтересовалась:  "А
чего это такое?", она предлагает: "Давай сыграем, узнаешь". И мы тут же,  "с
листа", составили  с  ней  пару  и  дошли  до  финала.  Сейчас  я  уже  могу
признаться, а тогда я не имела права даже думать о призе, то есть о деньгах.
Я, профессионал, не могла за свою работу получать деньги,  поскольку  носила
гордое звание "советский тренер". Но тут их  полагалось  брать!  И  тогда  я
страшно испугалась, ведь я выиграла, попав в финал, огромную, по сравнению с
моими  суточными,  сумму  денег.  Чтобы  вывести  меня  из  этого  дурацкого
состояния и дать возможность получить приз, мне купили "Роллекс". Через пару
лет после своего дебюта в турнире ветеранов я уехала  в  Англию,  а  там  на
досуге после недолгих размышлений поняла, что сколько меня будут  приглашать
в них участвовать, столько я и буду играть.
   Должна заметить, что, лишь побывав в двух ролях - игрока  и  тренера,  ты
понимаешь разницу между одним и другим. Когда  ты  игрок,  все  двери  перед
тобой открыты, когда тренер -  в  лучшем  случае  половина  оказывается  "на
замке". Не могу утверждать, что деньги, которые  я  выиграла  в  ветеранских
турнирах, могут кардинально изменить мою жизнь. Иное дело - билеты,  которые
я как игрок получаю, плюс пропуск "всюду", который  мне  выдают  в  дирекции
турнира Большого шлема. И неважно, что отныне  я  игрок,  выступающий  среди
ветеранов. Все равно по-другому себя чувствуешь, когда понимаешь, что у тебя
всегда есть два билета на трибуны центрального корта, и  ты  не  ходишь  как
попрошайка, не вымаливаешь у всех своих  знакомых,  работающих  на  турнире,
лишний билетик. Ходить и просить так утомительно и тяжело, что я вздрагиваю,
как про это вспоминаю. Зато теперь я полноценный член теннисного сообщества.
   К тому же приятно находиться в кругу друзей, с которыми  ты  не  виделась
годами. Вот, например, появилась среди нас Мима Яшовец, с которой я  недавно
играла пару. Яшовец - первая до Селеш известная югославская  теннисистка.  В
свое время Мима выиграла первенство Франции. Мы с ней так давно не виделись,
когда расстались она была не замужем, а сейчас у нее уже  взрослый  ребенок.
Ивон Гулагонг я не видела лет сто, она явилась на турнир с младшим  ребенком
и мужем. Приехала Керри Мелвил, ее я не встречала еще дольше,  чем  Ивон.  И
так приятно, что мы все соединились! Например, Бетти Стове, Франсуаз  Дюр  и
я, поскольку мы и европейцы и тренеры, то видимся часто. Пересекаться с Кинг
и с Эверт труднее, они американки,  но  большинство  популярных  ветеранских
турниров проходит в США, так что и с ними мы довольно регулярно общаемся.  О