пытаются сократить ее объемы. Но Мартина даже  с  этим  диким  лишним  весом
здорово играла.
   В моей жизни лет двадцать назад произошел такой курьез, о  котором  я  до
сих пор вспоминаю  с  сожалением.  Что  значит  умение  предвидеть  развитие
ситуации! Я приехала на турнир в Австралию, и мы сыграли  с  Навратиловой  в
паре. Мы побеждали всех элементарно. Она наслаждалась нашим общим  теннисом,
и я наслаждалась. Она, еще совсем  молоденькая,  меня  попросила:  "Давай  и
зимой играть вместе". А тут ко мне с таким же предложением подошла  Маргарет
Корт, которая год назад, нет, даже два - первая из  великих  предложила  мне
составить с ней пару. И я в знак благодарности за прежнее доверие (к тому же
Маргарет ходила беременная и должна была родить через  три  недели)  сказала
Мартине,  что  обязана  дождаться,  когда  начнет  выступать  Маргарет.  Наш
разговор с Навратиловой состоялся в конце года. Мартина собиралась  со  мной
играть в феврале-марте: "Но до того, как появится Маргарет, мы с тобой можем
поиграть?" Я почему-то считала, что не должна соглашаться с Навратиловой,  а
в то же время мне так не хотелось отказывать ей. Но я  все  же  выдавила  из
себя это проклятое "нет". И совершила редкую глупость, хотя бы  потому,  что
играть пару с Маргарет Корт походило на пытку. Насколько мне  легко  было  с
Мартиной (у нас возникло  идеальное  взаимопонимание),  настолько  трудно  с
Маргарет. Наш дуэт  уже  походил  на  какое-то  несчастье,  я  даже  боялась
выходить с ней на площадку. Маргарет сильная и  в  чем-то  даже  подавляющая
партнера личность. Она все время ждала от меня каких-то идеальных ударов,  и
одно только это сковывало совершенно.
   А Навратилова начала играть в паре с Эверт  и  очень  удачно,  они  потом
кое-что, включая несколько турниров Большого шлема, выиграли вместе.
   В 1974-м меня пригласили выступить на показательном турнире, что-то вроде
чемпионата чемпионов. Собрали нас вместе: Кинг, Гулагонг, Эверт  и  меня.  А
Мартину пригласили пятой, запасной. Она бегала и спрашивала  у  каждой:  "Ну
почему ты? Ну почему ты? Я должна быть в четверке,  я  хочу  играть".  Я  ей
объясняла: "Нет, дорогая, ты должна это место завоевать".  Но  на  следующий
год мы уже поменялись, теперь я была в запасе, она в основной четверке.
   У Навратиловой в жизни не одна только игра вызывала  интерес,  с  ней  не
скучно было поговорить о том, что творится вне тенниса. Все тренеры,  с  кем
она занималась, в один голос утверждали, что и работать с ней интересно.
   В 1975 году, в сентябре, после "Ю.С. опен" Мартина  осталась  в  Америке,
конечно, долгие разговоры с Билли-Джин сделали свое дело.  Осуждать  Мартину
не за что, у каждого своя жизнь, у  каждого  свой  выбор.  Но  тут  начались
довольно-таки   сложные   перипетии.   Как   спортсменка    социалистической
Чехословакии, она всегда находилась под контролем, ее тренеры не  только  ее
вели, но и по-человечески опекали. А тут - полная свобода, не  знаешь,  куда
деваться. И она сразу сбавила, плюс чрезмерная еда. Мартина начала  набирать
вес, а ее теннис пошел вниз. Ей тогда не исполнилось и девятнадцати.
   Вытащило ее подключение к "Уорлд  тим  теннису",  в  то  время  делавшему
первые шаги. Тут Мартине необыкновенно повезло, она попала в команду "Бостон
лобстерс", а бостонцами руководил  Рой  Эмерсон  -  великий  теннисист,  чьи
рекорды до сих пор не побиты. У Эмерсона самое большое в мире число  титулов
победителя турниров Большого шлема,  одиночных,  парных,  смешанных.  Рой  -
потрясающий теннисист с великолепной техникой, он прошел старую школу, а там
умели тренироваться. Эмерсон и взялся за Мартину, и  я  скажу,  что  это  ее
буквально спасло, потому что, во-первых,  он  ей  поставил  удар  слева,  но
поскольку Мартина левша, можно сказать, удар справа, а правильнее - бэкхэнд.
У самого Эмерсона удар слева считался одним из лучших в мире.
   Для Эмерсона - капитана и тренера "Бостон лобстерс" - занятия с  Мартиной
входили в служебные обязанности. Но  ею  еще  параллельно  занялся  и  Майкл
Эстеп, который учился у Эмерсона и, шефствуя над  Мартиной,  потихоньку  сам
становился тренером. У Мартины с ним возник  контакт,  они  долго  потом  не
расставались.  В  итоге  Майкла  признали  одним  из  лучших  тренеров,   но
справедливости ради надо отметить, в этом была и заслуга Мартины.
   Майкла я всегда считала своим другом. Помимо общей  работы,  меня  с  ним
связывает и трогательная история. Майкл  влюбился  в  свою  будущую  жену  в
Тбилиси, когда сборная СССР играла матч против  американцев,  а  я,  в  свою
очередь,  там,  в  Тбилиси,  узнала,  что  беременна.   Влюбился   Майкл   в
американскую  корреспондентку   Барбару,   приехавшую   в   Советский   Союз
комментировать этот матч. Получилось так, что я одна из  первых  преподнесла
им подарок на свадьбу, а они чуть ли не первые, кто сделал  мне  подарок  ко
дню рождения Катеньки.  Барбара  и  Майкл  до  сих  пор  вместе,  живут  они
замечательно, он уже меньше  занимается  теннисом,  больше  бизнесом.  После
того, как Эстеп закончил работать с Мартиной, он тренировал  Санчес-Викарио,
Мэри Джо Фернандес, игроков знаменитых, но не уровня Навратиловой.
   Нельзя не сказать,  что  Мартина  одна  из  первых  теннисисток,  которые
открыто  заявили  о  своем  лесбиянстве.  Для  меня  подобная  откровенность
неприемлема, мы воспитаны иначе и к  такой  публичности  непривычны.  Другое
дело, что, как и все теннисисты, я, конечно, обо всем знала, потому  что  ее
жизнь проходила на моих глазах. Я поочередно знакомилась с пассиями  Мартины
и каждый раз наблюдала, как она с ними менялась. Навратилова  очень  сильный
человек на корте, но в жизни подвержена влиянию. У нее даже облик  изменялся
от ее пристрастий.  То  она  вдруг  увлеклась  гольфом,  когда  у  нее  была
подружка-гольфистка. Потом она стала  вести  этакий  богемный  образ  жизни,
поскольку ее следующей подругой стала писательница. Затем появилась красотка
Джуди, в прошлом "Мисс Техаса". Эта связь вылилась  в  долгий  роман.  Джуди