– порой, откровенно говоря, доводили до изнеможения. При всей любви к футболу 
организм восставал против них. В странном состоянии мы пребывали. Одновременно 
и ждали, что тренеры допустят слабину и пожалеют нас, и – не хотели этого. Если 
бы дождались, то незамедлительно воспользовались бы поблажкой – таково свойство 
человеческой натуры. Но пощады нам не было. Может, поэтому мы выиграли Кубок 
кубков, а затем и Суперкубок».

Легкость, с которой Виктор Матвиенко мчался по левому флангу, простреливал 
вдоль ворот, а иногда и сам завершал атаки, вызывала восхищение и казалась на 
первый взгляд природным даром. Способности Виктора бесспорны, но ему пришлось 
пролить не одно ведро пота и не один час просидеть в классе у доски с 
намагниченными фигурками футболистов, прежде чем появилась возможность готовить 
его к той игре, которую он демонстрировал в лучших своих матчах.

Мне показалось тогда, что Матвиенко с радостью воспринял задание расширить зону 
игры. Раньше от него требовалось лишь бдительно следить за соперником и 
безошибочно подыгрывать партнерам, чаще всего накоротке. Потенциал Матвиенко 
способствовал добавлению к этим, безусловно, необходимым элементам в игре 
крайнего защитника новых функций, связанных прежде всего с участием в активной 
атаке. Поначалу боязнь за свою зону сдерживала, словно кто-то невидимый 
подтягивал его на веревке назад, когда требовалось участие в создании 
численного большинства впереди, но потом, когда Матвиенко осознал, что пустой 
его зона не останется, когда понял основные принципы взаимостраховки и 
взаимозаменяемости, принятые в нашей команде, остановить его было невозможно, 
приходилось иногда даже сдерживать, и он здорово усилил атакующие действия 
команды киевского «Динамо».

Войдя во вкус такой игры, требовавшей незаурядных физических качеств, Виктор 
решил не ограничивать себя отрабатывавшимися на тренировках нацеленными 
передачами, но и самостоятельно атаковать ворота, врываясь даже во вратарскую 
площадку на передачи с противоположного фланга. Для соперников это было 
поначалу в новинку. Потом разобрались что к чему, но противодействовать маневру 
в полной мере не могли, ибо появление Матвиенко в рядах оборонявшихся все равно 
оставалось неожиданным, особенно в тех случаях, когда мы проводили скоростные 
контратаки.

Надо сказать, что иногда довольно сложно убедить футболиста в необходимости 
изменить характер своей игры. Связано это во многом с неумением представить 
цельно требуемый образ игры. То ли везло мне на игроков, то ли убедительными 
выглядели мои аргументы и конкретные доказательства, но не припомню ни одного 
случая, когда не удалось бы добиться от футболиста осознанного понимания моих 
предложений. Бывает ведь, игрок соглашается с тем, что ему говоришь, готов 
поменять функции и амплуа, но выходит на поле – и сразу видишь, что все это ему 
«до лампочки», поставили в состав, ну и ладно.

Только осознавший и закрепивший новые навыки в тренировках игрок способен 
соответствовать задаче, которая поставлена тренером не только для этого 
конкретного футболиста, а с учетом общей тактической задачи команды.

Из разряда любимцев команды – Андрей Баль. Скромный чрезвычайно, не унывающий 
ни при каких обстоятельствах. Я могу припомнить один лишь, пожалуй, случай, 
когда он не знал, куда себя деть, – 15 июня 1986 года в раздевалке стадиона 
мексиканского города Леон после проигрыша бельгийцам. Позиционные ошибки Баля в 
этом матче во многом предопределили результат. Правда, подавленно чувствовала 
себя вся команда, но Баль – особенно. Никто, включая нас, тренеров, не мог его 
утешить. Я сорвался было на крик, потом просто махнул рукой, на секунду 
представив себя на месте ребят и осознав мгновенно, что никакой всплеск эмоций 
делу уже не поможет. Рыдающие футболисты – зрелище, что и говорить, не совсем 
привычное. Плакать же было от чего…

Балю, одному из самых универсальных наших футболистов, какой-то малости 
недоставало, чтобы стать игроком-лидером, он силен при выполнении конкретного 
задания, но этого мало, чтобы блистать на поле. Впрочем, если бы все футболисты 
так до малейших деталей точно выполняли игровые задания, как Баль, общий 
уровень футбола у нас резко бы поднялся.

Андрею будет что вспомнить, когда он закончит играть: чемпион мира среди 
юниоров в 1977 году (тогда, а может, чуть раньше он приглянулся киевскому 
«Динамо»), участник двух чемпионатов мира – в Испании и Мексике, и не просто 
участник, а игрок основного состава, одни из победителей Кубка кубков, не раз 
становился чемпионом страны и обладателем Кубка СССР в составе «Динамо»… 
Послужной список – дай бог каждому. Вот вам «неприметный и незаметный».

Сергей Балтача, «чистильщик» с тонким позиционным чутьем, появился в киевском 
«Динамо» в 1976 году, когда еще несла большую нагрузку «старая гвардия», но 
когда уже наступило время подумать о будущем команды. Балтача был одним из тех, 
с кем связывались определенные надежды. Он уже тогда показался нам в меру 
честолюбивым и уверенным – настолько, что эти качества не переходят у него в 
себялюбие и самоуверенность.