Этот гол вдохновил бельгийцев, советские игроки на некоторое время сбились с 
ритма, но Беланов снова вывел их вперед, послав мяч низом мимо Пфаффа.

Бельгия не сложила оружия. Еще один длинный пас (только таким способом можно 
было пройти в Мексике блестящее звено советских хавбеков) застал врасплох 
защитников, и у Кулеманса было время, чтобы принять мяч на грудь и развернуться,
 прежде чем он нанес удар по воротам Дасаева. И в этом случае были серьезные 
основания полагать, что бельгийский игрок находился в положении «вне игры».

Надеюсь, вы поймете, почему я после эпизода, описанного в последнем абзаце 
английским футбольным обозревателем (и не только им), эпизода, который видели 
все, а уж боковой арбитр тем более – он поднял вначале флажок, сигнализируя об 
офсайде, а потом опустил его – впервые, пожалуй, в своей тренерской практике не 
выдержал и подошел к кромке поля. Чтобы просто посмотреть в глаза испанскому 
судье. Он их опустил.

В связи с этим мне вспомнился другой матч, из другого чемпионата мира, 
испанского, – СССР – Бразилия. Может быть, потому что ту встречу в 1982 году 
проводил также испанский арбитр Кастильо.

На трибунах стояли 60 тысяч зрителей, они топали и аплодировали. Такого 
драматизма, такого высокого класса игры, такой упорной борьбы давно уже не было 
видно на чемпионатах мира. Мы проиграли 1:2, но аплодисменты публики, я уверен, 
были поровну поделены между бразильцами и нами.

В том матче Кастильо неприкрыто держал сторону Бразилии, футболисты которой 
дважды явно сыграли рукой в штрафной площадке. Когда же он не засчитал забитый 
Шенгелией гол, объявив положение «вне игры», каждый на стадионе смог убедиться, 
что советскую команду засуживают. Как рассказали нам потом переводчики, слово 
«негодяй» было одним из самых нежных слов, летевших с трибун в адрес Кастильо. 
Зрители махали ему носовыми платками, а это в Испании самое ужасное оскорбление.
 Испанцам было стыдно за своего соотечественника. Да, все бы запланированное 
тогда на игру удалось, если бы в роли судьи выступал не разбойник…

Аугусто Кастильо за плохое судейство матча СССР – Бразилия был тогда выведен из 
состава судейского корпуса, эксперты и наблюдатели признали его действия 
неправильными.

Сам же он заявил журналистам: «Я чувствую себя совершенно спокойно, ибо считаю 
свое судейство хорошим. Жаль, но я не видел, почему я должен был назначить 
пенальти». После этого, кстати, у всех судей на чемпионате проверили… зрение. 
Судя по всему, в Мексике это сделано не было.

Игра проходила так, как мы, в общем-то, и предполагали: давление на нас 
оказывалось незначительное, бельгийцы больше заботились о том, чтобы не дать 
играть нам, нежели играть самим и создавать острую обстановку возле наших ворот.
 Игра нам давалась, складывалось такое впечатление, будто соперники и не 
пытаются что-либо предпринять, будто они удовлетворены тем небольшим счетом, с 
которым проигрывают сборной СССР.

Бельгийцы сравняли счет, мы тут же вышли вперед снова, а они и не стремились 
делать то, что делали в игре с нами французы. Те, как только мы открыли счет, 
сразу же перешли на режим создания максимального давления. Может быть, для 
зрителей это было и незаметно, но игроки и мы сразу же почувствовали, что 
французы начали создавать давление на каждом участке поля, где только есть 
малейшая слабинка.

В данном же случае ничего подобного не происходило. Бельгийцы продолжали играть 
в медленный, на удержание мяча, футбол. Казалось, они мяч держали не для того, 
чтобы нас атаковать, а для того, чтобы его потом снова не пришлось отбирать и 
чтобы мы их больше не атаковали. Обманчивое впечатление. О самоуверенности 
нашей перед этим матчем не может быть и речи. Мы оценивали сборную Бельгии как 
команду высокого класса. Да и какие могут быть недооценки на такой стадии 
чемпионата? Но все же в процессе игры у некоторых наших игроков, думается, 
создалось впечатление, что победа, мол, не за горами. Только этим можно 
объяснить неряшливые действия в обороне, позволившей забивать в упор, и в атаке,
 когда собранности недоставало при завершении реальнейших замыслов.

Наверное, будь у нас – у тренеров и футболистов – побольше времени для 
совместной работы, возможностей для вариантов игры мы бы создали больше. В 
данном же случае создалась экстремальная ситуация: ни Чивадзе – центральный 
защитник, ни Ларионов – крайний не смогли участвовать в матче, и нам нужно было 
искать фактически двойную замену.

После игры, конечно, гораздо проще говорить о том, что были допущены ошибки, 
что неверно выбран состав и т. д. Для нас же самым главным было до матча 
правильно все проанализировать и максимально распорядиться своими возможностями.


Так вот, с учетом различной информации о состоянии наших игроков, о сопернике,