требований и умение видоизменить их в зависимости от силы и возможностей 
соперника и турнирных соображений, турнирной конъюнктуры. Это, разумеется, 
относится к лучшим командам, к ведущим. Умение правильно использовать все свои 
возможности позволяло им по мере продвижения к конечной цели усиливать игру. 
Даже невзирая на накапливающуюся усталость, на вынужденные потери в составах.

Еще одна отличительная особенность сильных – наличие у них разнообразных тактик,
 применяемых последовательно на основе поиска выгодного ритма ведения игры. 
Хитрость бельгийского тренера Ги Тиса состояла, например, в том, что сборная 
Бельгии, располагая фактически лишь одним тактическим вариантом ведения игры – 
на контратаках, смогла продвинуться достаточно далеко по турнирной лестнице, 
умело скрывая скудость своего тактического багажа. Между тем тактическое 
разнообразие, вариантность организации игры – непременное условие достижения 
конечного успеха, что в конце концов и доказали вполне убедительно аргентинцы, 
встретившись с бельгийской командой в полуфинале.

При этом в действиях ведущих команд непременно просматривалась неразрывность 
связей при переходе от обобщенного образа коллективных действий к частному. 
Учитывая силу соперника, состояние собственных игроков, тренеры обязательно 
вносили индивидуальные коррективы. Да и сами звезды первой величины, такие, как 
Марадона, Шифо, Румменигге, французские полузащитники во главе с Платини, 
Бурручага, в состоянии были принимать самостоятельные решения. Как тот же 
бельгиец Кулеманс в матче против нашей команды.

Неразрывность связей выглядела тем надежнее, чем лучше и богаче был подбор 
исполнителей под отдельные (применительно к разным соперникам) тактические 
варианты игры. Наша же команда, к сожалению, испытывая недостаток времени на 
подготовку, сопряженную с вынужденной перестройкой, не располагала таким 
выбором игроков. Были травмированы Балтача и Чивадзе, травмы помешали играть в 
полную силу Протасову и Блохину, в довершение ко всему уже в Мексике выбыл из 
строя Ларионов.

Нас, тренеров, нередко потом упрекали в том, что на матч с бельгийцами вместо 
Ларионова был заявлен Баль. Почему же никто другой? Да потому, что и Баль, и 
Морозов, и Бубнов готовы были в то время примерно одинаково, но выбор пал на 
Баля в силу того, что он из одного клуба с Бессоновым, Кузнецовым и Демьяненко, 
следовательно, лучше с ними сыгран. Свои возможности в том злополучном матче он,
 увы, не раскрыл полностью, но как бы выглядел любой другой равный ему по силе 
игрок, остается только гадать.

Довольно много в последнее время говорят об изменениях схем расстановки игроков,
 называют, в частности, такую схему – 1+3+5+2. Дело в том, что, когда на 
чемпионате мира 1958 года бразильцы показали 1+4+2+4, это была революция в 
футболе. Тогда, в Швеции, в полный голос прозвучал отказ от закостеневших форм. 
Через какое-то время футбольный мир ознакомился со схемой в три форварда – 
1+4+3+3. Это был новый виток. На английском чемпионате мира – еще один: 
утвердилась тенденция накопления сил в средней линии и отказ от третьего, а то 
и второго чистого нападающего (у нас, как вы помните, эту тенденцию 
предвосхитил удивительный практик Виктор Александрович Маслов).

Сейчас исходная расстановка не имеет никакого значения. Конечно, порядок на 
поле должен быть. Не могут же все десять полевых игроков встать в линию и 
побежать. Но уже не исходная расстановка играет роль, а реализация коллективных 
задач. Сколько футболистов поставят сзади, сколько будет в середине, сколько 
впереди – не в этом дело. А суть в том, какое соотношение атакующих и 
оборонительных действий выполнит на поле вся присутствующая на нем группа 
игроков.

Поэтому сегодня говорить о расстановке нет смысла. Это даже не вчерашний день. 
Безусловно, как-то игроки должны стоять, когда начинается матч. Затем в 
зависимости от объема коллективных задач, заданного заранее, все меняется в 
процессе игры. Футболист, попавший в определенную зону, должен выполнять 
функции, характерные для этой зоны. Полная взаимозаменяемость, цель которой – 
достижение специальной универсализации футболистов. Нет необходимости из 
нападающих делать защитников и наоборот, хотя иногда подобная переквалификация 
наблюдается. Но если игроки одной команды могут выполнять на поле различные 
функции в зависимости от того, как складывается матч, а другой – только свои, 
то первая будет иметь преимущество. Это совершенно точно. Впрочем, наблюдая за 
играми чемпионата мира, вы сами имели возможность в этом убедиться.

Наверное, в какой-то степени примером вышесказанному может послужит наша игра с 
венгерской командой. Соперник, как мы знали и видели, был высоким по уровню. 
Достаточно сказать, что с 1985 года до чемпионата мира венгры вообще никому не 
проигрывали, европейская пресса создала вокруг этой сборной ореол, говорили о 
возрождении венгерского футбола, проводили параллели с командой Венгрии 
середины пятидесятых годов, когда действительно она была одной из сильнейших на 
континенте, если не самой сильной.

Матч СССР – Венгрия стал на чемпионате мира своего рода сигналом остальным: 
можно и в природных условиях Мексики играть на высоких скоростях, чередуя,