созданную ее тренером Феолой систему 2-4-2, и общий стратегический план на 
чемпионат, и тактический — на каждую игру. Но в рамках плана бразильские 
кудесники легко и непринужденно творили на поле чудеса. Любой ход их лучших 
игроков был, как озарение. Видно было: секунду назад футболист еще и сам не 
знал, как распорядиться мячом. И вдруг принимал решение, самое замысловатое, 
неожиданное, оригинальное из всех возможных, принимал тут же, на глазах 
изумленной публики.

Если игры нынешних лидеров мирового футбола вызывают уважение, как добротная, 
выполненная высококвалифицированными мастерами своего дела работа, то в 
исполнении бразильцев она выглядела великолепным спектаклем, исполненным 
ансамблем виртуозов. Этой игрой можно было любоваться.

Такой команде мы проиграли в борьбе, которую никак не назовешь «игрой в одни 
ворота». Мы не раз захватывали инициативу и создали несколько отличных голевых 
ситуаций.

Я говорил уже, что на поле сразу же стал узнавать каждого из бразильцев, 
особенно форвардов, и лишь одного не запомнил. Просто не мог припомнить, как он 
выглядит, сколько ни старался. Этот единственный — Пеле, легендарный Пеле, чья 
звезда взошла и сразу засверкала невиданным блеском именно там, на шведском 
чемпионате. Матч с нами был первым его международным выступлением в составе 
сборной Бразилии. Но о том, что есть в команде семнадцатилетний вундеркинд по 
прозвищу «Пеле», мы были наслышаны. Уже в следующих играх все убедились, что в 
устных и письменных рассказах о его удивительном таланте нет преувеличений, а 
вот в матче со сборной СССР Пеле так и не удалось ничем себя проявить.

Тут надо учитывать, что этот международный матч был для него первым, но, мне 
сдается, есть и другая причина: Качалин поручил Пеле заботам Виктора Царева.

Футболист этот в нашем футболе — фигура необычная, стоящая несколько особняком. 
Любой игрок сборной — человек, заметный чем-то своим, только ему одному 
свойственным. Тот славился быстрым бегом, этот — тонким пониманием игры, третий 
— длинными рывками, четвертый — неотразимыми ударами, пятый — дриблингом. Ни 
изяществом в обращении с мячом, ни быстроногостью, ни ростом, ни статью, Царев 
ничем среди прочих не выделялся. Даже и внимательный зритель после матча 
московского «Динамо» или сборной мог бы не запомнить, участвовал ли в матче 
Царев. Если же и запомнил, то на вопрос, хорошо ли он играл, ответить бы 
затруднился. Между тем Царева не один год приглашали в сборную и включали в 
состав на ответственные игры, И были правы, потому что одним, и притом 
редчайшим, качеством этот футболист владел в полной мере. Это качество — 
исполнительность. Качалину не надо было разжевывать Цареву его игровую задачу. 
Достаточно было сказать лишь: «Виктор, вам поручается играть с Пеле», — и 
тренер мог быть уверен, что Царев сделает все возможное и невозможное, чтобы 
самый опасный форвард был обезврежен или, как мы говорим, «остался без мяча».

И при этом Царев не совершал никаких внешне героических поступков, не 
разрывался на части, не носился метеором по полю. Он, как пластырь, 
приклеивался к «своему» игроку и неотступно сопровождал его, куда бы тот ни 
пытался от него скрыться. Тот делал стремительные рывки, мчался с фланга на 
фланг с такой скоростью, что, казалось, и ветер его не догонит, а Царев трусил 
рядом своей неторопливой рысцой, и как только противник готовился принять мяч, 
оказывался тут, как тут, и отвязаться от него было невозможно. Чаще всего к 
концу игры соперник выглядел физически и нервно вымотанным, причем его 
усталость особенно бросалась в глаза, поскольку рядом был свежий, спокойный и 
невозмутимый Царев.

Нет, Царев не относился к числу этаких унылых, безынициативных, добровольно 
лишивших себя права думать исполнителей чужой воли. Если позволяла обстановка, 
он мог, оставив вдруг порученного его опеке соперника, пойти вперед, помочь в 
атаке, сам выйти на позицию для удара по воротам (кстати, удар у него 
прекрасный). Но это — если позволяла обстановка. Как говорится, сперва — долг, 
а потом — удовольствие. Долг был для него превыше всего на свете. И именно 
высоко развитое чувство долга позволило ему стать нужным, а иногда и просто 
незаменимым игроком сборной.

Вот он-то, Виктор Царев, многое сделал для того, чтобы не в первом своем, а 
только во втором международном матче удалось Пеле обратить на себя всеобщее 
внимание.

Матчи СССР — Бразилия и Англия — Австрия шли одновременно. Тот, второй, 
закончился вничью — 2:2. Значит, мы набрали столько же очков, сколько англичане.
 Значит, переигровка. Значит, пока соперник победителя этой переигровки — 
сборная Швеции — будет отдыхать, и набираться сил, мы должны потратить все 
оставшиеся в дополнительном матче с англичанами. Вот когда мы в полной мере 
ощутили силу удара, нанесенного нам судьей Жолтом. И сила этого удара 
удваивалась отсутствием трех проштрафившихся — Стрельцова, Огонькова, Татушина. 
Пусть им на смену пришли футболисты, вполне достойные и хорошо проявившие себя 
в гетеборгских играх, но их-то, усталых, изрядно побитых во время игр с Англией,
 Австрией и Бразилией, заменить было уже некому.