Планировать. Но не слишком
     
     Итак, мои дни перед матчем походят один на другой и в памяти 
перемешиваются. Мой самый первый матч, мой первый матч профессионалов, первый 
матч Серии А, первый матч на международных соревнованиях, конечно, мною все это 
не планировалось — мне тогда было 17 лет. На самом деле мне нравится составлять 
планы на будущее, но не на длительный срок, поскольку я люблю вносить в них 
изменения, неожиданные отклонения, новые решения проблем, которые ставит передо 
мной жизнь, т.е. проблем, которые невозможно запланировать. Итак, никаких целей 
на длительный срок, так как я уверен, удовольствие, полученное от внесения 
какихлибо изменений в планы, может меня отвлечь от достижения промежуточных 
целей. Впрочем, хотя я и не увлекаюсь астрологией и знаками зодиака, все же мне 
известно, что такие качества типичны для родившихся под знаком Водолея.
     Еще за несколько дней до отправления в Японию на вопрос, чего я жду от 
этого чемпионата, я ответил, что арбитр не должен чегото ожидать, поскольку 
его роль не позволяет ему этого делать. Роль его заключается в том, чтобы 
правильно и оптимально вьтолнять свою задачу, а именно судить. Независимо от 
того, какой матч он судит, первый или последний на турнире, его работа должна 
быть в высшей степени эффективной. Кроме того, может произойти ряд моментов, 
ускользающих изпод твоего контроля, которые могут привести к тому, что тебе 
придется судить в двух или большем числе матчей или даже в финальном.
     Бесполезно говорить о том, что, когда я начал заглядывать в планы 
судейской комиссия, я не ставил перед собой задачи провести финальный матч на 
Кубок Мира. Я не могу ставить перед собой задачу, решение которой зависит не 
только от моих способностей и усилий.
     Это зависит не только от тебя. Ясно, что ты должен работать эффективно, но 
большего ты не можешь. Иногда этого достаточно, но только если твои эффективные 
действия «облегчаются» чемто другим, например в данном конкретном случае 
неучастием в финале сборной твоей страны. В других случаях ты можешь сделать 
все отличнейшим образом, но если твоя национальная команда участвует в матче, 
то несмотря на свои оптимальные качества, ты исключаешься из участия в 
соревнованиях. Так случилось со мной на Чемпионате Мира во Франции в 1998 г. и 
главным образом на Чемпионате Европы 2000 г., проведенном в Бельгии и Голландии.

     
     
Чемпионат мира (1998) и чемпионат Европы (2000)
     
     Во время чемпионата мира во Франции, несмотря на большое уважение ко мне и 
признание моих заслуг, я считался еще «молодым» арбитром, особенно по сравнению 
с группой уже отобранных коллег. Такие арбитры, как Марио Ван Дер Энде, Марк 
Батта, Ким Милтон Нильсен, ХосеМария Гарсия Аранда, Хью Даллас, обладали 
гораздо большим международным опытом судейства, чем я, в силу того, что одни 
были старше меня, а другие, из некоторых стран Северной Европы, пользовались 
правом перехода в международную категорию в гораздо более молодом возрасте, чем 
это возможно было в Италии. Например, Ким Милтон Нильсен, который был моложе 
меня на несколько месяцев, стал арбитром международного класса уже в 1988 г., 
всего в 28 лет. В нашей стране об этом невозможно было и подумать. Первые два 
назначения были весьма престижными для меня: судить игру Бельгия — Голландия, 
очень важный матч, деликатный и ответственный, и затем матч между командами 
Франции и Дании. Потом Италия прошла в четвертьфинал, и все арбитры, 
национальные команды которых вышли в четвертьфинал, были исключены из списка 
судей на следующие матчи.
     Хотя это правило было известно с самого начала турнира, я почувствовал 
сильное разочарование от того, что должен был преждевременно возвратиться домой,
 поскольку, как говорится, надежда умирает последней. Увидев моего соседа до 
комнате Марка Батта, собирающего багаж (француза и, следовательно, хорошо 
информированного) еще до официально объявленного решения, я почувствовал 
сильное сожаление, смягченное частично сознанием того, что я хорошо выполнил 
свою работу и что, следовательно, неучастие мое в заключительных играх зависело 
не от моих характеристик, а от результатов игр национальной команды Италии.
     На чемпионате Европы я, наоборот, входил в группу уже более признанных 
арбитров и был назначен на матч Голландия — Чехия, затем на труднейшую встречу 
между командами Германии и Англии (перед которой немало говорилось о 
необходимости усиленного поддержания общественного порядка), и, наконец, на 
четвертьфинальный матч Франция — Испания. Италия вышла в полуфинал, и я должен 
был, следовательно, выйти из игры. Если бы итальянская команда на 
японскокорейском чемпионате вышла в финал, я должен был бы покинуть чемпионат 
перед последней встречей. Вот почему я считаю ошибочным ставить перед собой 
долгосрочные цели, особенно если собственная команда входит в группу сильнейших 
и обычно доходит до финала крупных соревнований. Тем не менее я считаю это 
счастьем без всякого налета иронии. Я глубоко переживаю за свою команду, 
огорчаюсь, когда она подвергается превратностям судьбы, и всякий раз радуюсь и 
горжусь, когда она занимает первые места. Во всяком случае, и во Франции и в 
Бельгии преждевременное исключение из группы судей позволило мне насладиться 
масштабами спортивного события; тем более что изза спортивнотехнических задач 
это удается не часто, а я очень люблю небывалый размах праздника, настоящего 
спектакля, всенародного участия. Мне вспоминаются потоки ликующих болельщиков