сообщаю ему: «Тебе покажется странным, возможно, ты не поверишь, но ты должен 
доверять мне. Гол не засчитывается, поскольку Ганц был „вне игры“.
     Помню, что игроки на поле отнеслись недоверчиво, узнав о решении, но я еще 
должен сообщить об этом сидящим на запасной скамейке, тренерам и запасным 
игрокам, так как очень часто именно от них нервозность передается игрокам на 
поле. Я подхожу к скамейке «Интера» и вижу Ходжсона — тренера «Интера» и, как 
бы извиняясь перед ним, легко опускаясь на колени, говорю ему о решении, глядя 
в лицо. Вероятно, фотография, где я стою на коленях перед Ходжсоном, обошла 
весь мир, но гораздо важнее был поступок, в высшей степени спортивный, 
наставника «Интера», настоящего джентльмена на поле и за его пределами. Он 
протянул мне руку и сказал: «Все правильно».
     Первый тайм проходил как обычно, будто бы ничего не случилось. Но в 
перерыве напряжение в раздевалке заметно возросло: мое решение было не совсем 
обычным, и понятно оно было далеко не всем. Ведь оно принималось после 
окончания эпизода и у многих невольно закрадывалась мысль: «…а прав ли он…» 
Однако после перерыва мы возвращались на поле, и Никола Берти, не игравший в 
этот день, подошел ко мне и сказал: «Мы смотрели по телевизору. Ты прав на сто 
процентов». Эти слова подтверждали уверенность в себе, так как на поле ты 
веришь, что поступаешь правильно, но при этом ты берешь на себя большую 
ответственность; слова Берти успокоили меня. Матч закончился благополучно со 
счетом 0:0, и эпизод, который мог бы повлиять неблагоприятно на ход матча, 
остался в прошлом. Во избежание того, чтобы интерпретация случившегося не 
оказалась далекой от реальности, я с согласия чиновника, назначавшего в то 
время арбитров на матч, решил после матча появиться в зале для прессы, что 
тогда арбитрам делать запрещалось. Я помню, что пытался вести себя как 
«капитан» бригады арбитров и сказал: «Мы ошиблись. Мы изменили решение». Я не 
хотел перекладывать ответственность на когото из моей бригады, которая приняла 
неправильное решение. К сожалению, этого оказалось недостаточно, и в 
последующие дни в газетах разразился спор, сопровождающийся высказываниями 
противоположных мнений и создавший достаточно проблем не столько мне, сколько 
служащим отеля «ПлайяделасАмерикас» в Тенерифе. Я уже давно собирался на 
отдых с семьей, и на следующий день после матча мы уехали, а своего друга я 
попросил присылать мне ежедневно обзор печати. Никогда не думал, что каждый 
день я буду получать метры статей по факсу и смотреть на изумленные лица 
служащих отеля, не понимающих, что же происходит.
     До сих пор, вспоминая этот эпизод, ктото начинает говорить не об ошибке, 
которой удалось избежать, а об очень сомнительном решении.
     
Нестандартная ситуация
     
     Как бы ни трудна была ситуация, право выбора того или иного решения 
здорово выручает. Но иногда и это не помогает, и тогда для принятия 
справедливого решения остаются только здравый смысл и способность к 
нестандартным решениям в рамках правил. В этой связи мне припоминается эпизод, 
пережитый мною в сезоне 19992000 гг. Приближался конец чемпионата и играли 
команды из серии В. Я судил матч «Фоджа»«Бари», весьма напряженный. Такие 
матчи часто сопровождались столкновениями болельщиков. Так было и в этот раз: 
уже в первом тайме произошли малоприятные эпизоды. Болельщики обеих команд, 
пользуясь близостью трибун к полю, бросали на поле разные предметы. К счастью, 
таких случаев было немного, потому что вратари играли под секторами, занятыми 
собственными болельщиками. Когда же во втором тайме команды поменялись воротами 
и вратари оказались под сектором болельщиков командысоперника, последние 
пришли в ярость, хотя матч протекал спокойно и поведение футболистов можно было 
даже приводить в качестве примера. Думаю, что только вратари и боковые арбитры 
знают, как трудно находиться на поле, повернувшись спиной к тем, кто может в 
тебя чтото бросить и нанести даже серьезную травму. Безопасность человека 
зависит от случайности, поскольку он не может защититься, не может уклониться 
от летящего в спину предмета. Подумайте о том, что происходит на некоторых 
матчах во время чемпионатов в низших сериях, когда боковые арбитры стоят менее 
чем за метр от заградительных сеток и на протяжении всего матча выдерживают 
удары предметов, плевки и даже обливание разными жидкостями. Один боковой 
арбитр рассказал мне, что однажды на одном из таких полей, где публика 
находится совсем рядом с боковой линией, болельщик без конца пытался уколоть 
его зонтиком. Я убежден, что физическая неприкосновенность любого человека, 
находящегося на поле, должна быть защищена. Я имею в виду conditio sine qua поп 
(непременное условие): невозможно представить, что человек должен рисковать 
своей жизнью или терять чувство собственного достоинства на футбольном поле. 
Порой удивляет, что люди даже не пытаются понять, что брошенная с высоты мелкая 
монета может нанести тяжелое увечье. Мы уж не говорим о полуторалитровых 
бутылках с водой, сбрасываемых с верхнего яруса трибун. В тот день в Фодже все 
время лил дождь. Мне казалось неправильным вынуждать людей играть в таких 
условиях, а также подвергать их опасности с физической точки зрения. В этой 
ситуации я понимал: если подождать немного и убедиться, что погода не изменится 
к лучшему, и посчитать условия безопасности не подходящими для продолжения 
матча, то ничего другого не остается, как только окончательно отменить матч. Но 
отмена могла спровоцировать столкновение болельщиков. Единственная возможность 
этого избежать заключалась в том, чтобы лишить хулиганов объекта, на который 
направлены их действия, т.е. вратаря противника. Но как это сделать, когда 
против одного из боковых арбитров сильно протестует публика, вплоть до того что 
становится невозможным оградить его от бросаемых предметов, его меняют местами