которая окончательно определила для нас итог сезона в лиге. Думается, победа со 
счетом 6–2 в гостях на стадионе «Сент-Джеймс Парк» стала тем результатом 
который не только продвинул нас вперед, но и в конечном итоге сделал чемпионами 
лиги. Вместо меня на поле вышел Оле Гуннар Солскьер и сыграл действительно 
хорошо.
В первый раз я смог приступить к обычным тренировкам вместе со всеми другими 
ребятами в понедельник утром. А в среду вечером нам предстояла гостевая встреча 
с «Арсеналом» — если говорить только о премьер-лиге, это была самая важная 
баталия в сезоне. Мы находились в этот момент в таком положении, что если нам 
удастся не проиграть у них на стадионе «Хайбэри», канонирам будет очень трудно 
догнать нас за оставшиеся четыре или пять туров. Впрочем, судя по самочувствию 
и настрою, мы считали, что в любом случае выиграем все матчи, оставшиеся до 
конца сезона Я был вполне уверен, что буду выступать. Мне было точно известно, 
что я в достаточной степени готов физически. Другое дело, что никакой старший 
тренер не любит менять состав команды-победительницы, а результат 6:2, да еще 
на выезде, со всей определенностью характеризовал команду именно как 
победительницу. Но даже в таком случае отец-командир обычно возвращал меня в 
основу «Юнайтед» после отдыха, который он мне иногда давал на одну игру, или 
после нескольких встреч, пропущенных из-за травмы. Я чувствовал, что при любом 
раскладе попадаю в число его лучших одиннадцати футболистов. Ничего другого не 
приходило мне в голову вплоть до матча с «Арсеналом». Когда мы обедали перед 
игрой, в столовую зашел наш шеф и сел рядом со мной:
— Я сегодня начинаю с Оле. Не могу менять команду.
Я был разочарован, но не чувствовал в себе желания дискутировать по этому 
поводу. Особой радости я, понятно, не испытывал, но отец-командир делал то, что 
считал наилучшим. Мое дело было сидеть на скамейке запасных и быть готовым 
выйти на замену.
Из-за всяческих спекуляций насчет моего будущего многие сочли тот факт, что шеф 
не выставил меня на матч против «Арсенала», косвенным доказательством каких-то 
трений между нами. Тем не менее, что касается меня лично, то я по-прежнему 
душой и телом оставался игроком «Юнайтед», и свое отсутствие на «Хайбэри» не 
собирался рассматривать как основание для изменения собственного статуса в 
«Юнайтед». Это был странный вечер, который даже приблизительно нельзя было 
сравнить по качеству игры с тем, которое продемонстрировали на предыдущей 
неделе обе команды, выступавшие в Мадриде. Однако здесь присутствовали те 
напряженность и драматизм, о которых только можно мечтать завзятый любитель 
футбольных триллеров. Первым забил Рууд. Тьерри Анри ответил двумя голами, 
после чего Гиггзи сравнял счет. Потом Сола Кэмпбелла удалили с поля. Патрик 
Виера вынужден был покинуть газон из-за травмы и не смог играть до конца сезона.
 В последние минуты шеф постоянно выбегал на поле, энергично рассекая кулаком 
воздух. Он всегда обожал это делать, но, думается в данный момент прекрасно 
понимал, что цифры 2–2 горевшие на табло, были именно тем, в чем мы нуждались. 
Помню, как после матча я стоял в туннеле беседуя с Солом о его удалении. 
Сплетни кружат и среди игроков, а ведь слухи по моему поводу фактически не 
прекращались с момента нашей предыдущей встречи с «Арсеналом» (в феврале на 
«Олд Траффорде») Мне запомнилось, как мимо нас проходил Тьерри Анри Он взглянул 
на меня и поднял бровь:
— В чем дело? Почему ты не играл? А потом рассмеялся:
— Если хочешь, можешь перейти и играть за нас. Я тоже рассмеялся.
Наш отец-командир был всерьез доволен тем, что произошло на поле. Я отлично 
помню его высказывание, в частности, о том, как хорошо, по его мнению отыграл 
Оле Гуннар Солскьер. Однако когда пришла суббота и мы проводили домашний матч с 
«Блэкберном», то даже после таких речей Оле остался на скамейке, а я вышел в 
стартовом составе — впервые с тех пор, как мы проиграли в Мадриде. «Блэкберн» 
был действительно на подъеме и играл хорошо, но мы победили 6:1. Я был счастлив 
вернуться в команду и очень доволен тем, как выступил. Но что-то неприятное все 
еще висело в воздухе. Для меня было очевидным, что хоть мое физическое 
состояние снова было в порядке отец-командир не даст мне участвовать в ответной 
игре против «Реала», запланированной на следующую среду. Все выражали 
уверенность, что я буду играть в этой самой значимой для «Юнайтед» встрече 
текущего сезона, кроме меня. После уик-энда во мне все более крепла 
убежденность, что шеф намерен пробросить меня в ответном матче против мадридцев.
 Я говорил об этом некоторым из своих товарищей по команде, но они все дружно 
заявляли одно и то же:
— Не о чем говорить, ты наверняка будешь играть. Неважно, что происходит, — ты 
все равно будешь играть.
За те несколько дней, остававшиеся до встречи с мадридским «Реалом», я, как и 
остальные ребята, старался сосредоточиться на подготовке к ней, но мысль, что 
меня проигнорируют, продолжала изводить меня, словно ноющий зуб. Мы с Гэри 
издавна привыкли подшучивать над нашим умением предвидеть (на основе того, как 
шеф вел себя по отношению к нам), заготовил ли он для нас какой-нибудь 
неприятный сюрприз: «Он вчера был со мной очень мил. Значит, завтра собирается 
выставить меня из команды».
Эта прозорливость, приобретенная за многие годы работы со старшим тренером, 
подсказывала мне, что манера его поведения накануне встречи не сулит мне ничего 
хорошего, если говорить о моих шансах попасть в основу. Никаких резких слов, 
никаких запугиваний — все выглядело так, словно меня там вообще не было. Утром 
перед матчем мы в Каррингтоне перед началом обычной тренировки играли в теннис 
головами, и в этот момент отец-командир отозвал меня в сторону. Тут-то он и 
сказал мне то, что должен был сказать, и что, по моему убеждению, давно