впечатление. В ходе тренировки у тебя есть возможность сделать то, для чего 
никогда нет времени в процессе игры, — осмотреться вокруг и прочувствовать дух 
этого места. Я уже играл там прежде, но в тот понедельник оно действительно 
взяло меня за живое. Масштабы сооружения, ощущение традиции — да, здесь есть 
настоящая аура, как и на «Олд Траффорде». Полувековая история великих матчей, 
великих футболистов, успехов и серебряных кубков, казалось, просто пропитывала 
предвечерний воздух. Не успели мы уйти с поля, как я уже висел на мобильном 
телефоне и звонил домой:
— Никогда еще у меня не возникало подобного чувства. Меня в дрожь бросает от 
одной мысли об этом потрясающем месте. Не могу дождаться завтрашнего вечера.
После ужина мы в этот вечер просматривали видеокассету, которую смонтировал 
Карлос Куэйрош. Думаю, его замысел состоял в стремлении заставить нас поменьше 
задумываться о том, какая хорошая команда «Реал», а побольше насчет того, 
почему у нас есть прекрасный шанс обыграть их. На этой ленте показывались 
основные моменты из самых лучших эпизодов, которые возникали у каждого из 
игроков «Юнайтед» в течение матчей нынешнего сезона. Это был верный способ 
воодушевить нас перед завтрашней встречей и помочь всем ребятам еще выше и 
нагляднее оценить собственные возможности в той схватке гигантов, которая ждала 
нас вечером во вторник.
Я разговаривал потом про игру на «Бернабеу» и с мамой. Она сидела на стадионе в 
первом ряду вместе с болельщиками «Юнайтед». Мама призналась, что в тот момент, 
когда мы выбежали на поле, перед тем как ввести мяч с центра, у нее возникло 
невероятно странное ощущение, о котором она не рассказала никому из знакомых: 
по спине словно пробежали холодные иголочки, покалывая каждый позвонок. Она 
почувствовала тогда убежденность в том, что когда-нибудь я обязательно буду 
играть на этом стадионе за мадридский «Реал». Невзирая на всю газетную болтовню 
и пересуды, у меня на тот момент не было ни малейшего намерения переходить в 
испанский клуб, и мама знала об этом. Более того, она никогда не хотела, чтобы 
я уехал из Англии, — ведь ей пришлось не сладко из-за того, что я играл в 
Манчестере, а не в Лондоне, не так ли? Но она не могла помешать собственной 
интуиции и лишь позаботилась о том, чтобы оставить свои предчувствия при себе. 
А я в те мгновения, когда маму обуревали подобные мысли, находился на поле и в 
течение всей разминки улыбался от уха до уха. Почему? А просто невозможно 
сдержать чувство радости, когда ты выходишь из туннеля на заливающий все кругом 
яркий свет прожекторов и слышишь приветственный шум 75 тысяч зрителей, которые 
требуют от тебя самого лучшего, на что ты способен. Если ты одет в футбольную 
форму и эта захватывающая обстановка не включает все твои эмоции на полный 
накал, тебе можно с таким же успехом забыть о предстоящей встрече и сразу 
проситься на скамейку запасных. Так будет даже лучше, поскольку альтернатива 
радостному подъему настроения — только страх перед этой атмосферой, а в таком 
случае ты проиграешь матч прежде, чем начнешь его.
Мама была права в том смысле, что в этот вечер ее мальчика ждало некое 
существенное событие. Я мог бы перечислить сколько угодно стычек, подкатов, 
ударов по ногам и прочих инцидентов, которые вели меня по извилистой дорожке 
все ближе и ближе к тому, что приключилось следующим летом. Я уже написал о 
некоторых из них. А в данном эпизоде на «Бернабеу», оказавшемся для меня столь 
важным, не было ничего захватывающего, но, на мой взгляд, он сыграл свою роль в 
том, что я снова пришел сюда, но уже как игрок «Реала». Приблизительно через 
пять минут после начала встречи мы получили право на штрафной удар недалеко от 
центра поля, но уже на мадридской стороне. Я выполнил его и в тот самый миг, 
когда наносил удар по мячу, посылая его вперед, почувствовал, что мое ахиллово 
сухожилие слишком напряглось. Нет, оно не порвалось — если бы это случилось, 
мне пришлось бы покинуть поле и пролежать в постели в течение трех недель. 
Пришлось бы без вопросов пропустить ответный матч на «Олд Траффорде», тут и 
речи нет. Задним числом я думаю, что мне следовало помахать рукой нашему штабу, 
сидевшему под специальным навесом, рассказать о случившемся и, извинившись, 
поспросить себе замену. Но это был бы не я. Да и большинство игроков не таковы. 
В тот момент мы только-только начали матч, который справедливо казался всем его 
участникам одной из самых ответственных и значимых встреч в нашей жизни. Я 
рвался играть, рвался произвести впечатление на этом стадионе и на этих 
футболистов. Ноге было некомфортно, но я убедил себя в том, что как-нибудь 
перетерплю, — не впервой, и продолжил играть.
На протяжении последующих сорока минут «Реал» играл в такой футбол, подобного 
которому я не видел никогда в жизни. И не то чтобы мы действовали плохо, нет. В 
первой половине встречи мы не раз создавали себе хорошие возможности, и если бы 
в начальной стадии нам удалось использовать хоть одну из них, то игра, возможно,
 пошла бы совсем по-иному. Впрочем, я в этом сомневаюсь. Когда они владели 
мячом, то делали, что хотели, обыгрывая нас на всех участках поля. Со стороны 
это могло выглядеть так, словно мы просто стоим, наблюдая за их комбинациями. 
Думается, правда заключалась в том, что каждый раз, когда они продвигались 
вперед, в атаке у них участвовало сразу много игроков, и они проявляли высокую 
мобильность, в результате чего на всем поле мадридцы атаковали вдвоем или 
втроем против одного нашего защитника. Разумеется, из-за этого у них в обороне 
образовывались дыры, куда мы могли бы проникнуть, когда завладевали мячом, но 
игроки «Реала» настолько успешно проходили нас, что могли не беспокоиться о том,
 как обстоят дела у них за спиной. Именно поэтому за их командой настолько 
приятно наблюдать, когда она демонстрирует ту игру, которую они показывали, 
выступая против нас вечером восьмого апреля.
И в подтверждение прекрасной игры своей команды Луиш Фигу вскоре после начала 
матча забил совершенно невероятный гол, который позволил «Реалу» повести в