Если судить по репутации, старший тренер «Манчестер Юнайтед» — человек 
несдержанный, вспыльчивый и вообще скверный. Что ж, время от времени шеф 
действительно бывает таким. Но разве то же самое нельзя сказать о каждом? А вот 
зато чего никогда не видят люди, сталкивающиеся с ним только за стенами 
раздевалки, так это того, каким вдохновенным он может быть, когда работает с 
игроками. Не видят они его и в те минуты, когда он смеется и шутит со своими 
парнями. Если он считает такое поведение правильным, то ведет себя в кругу 
своей команды по-настоящему непринужденно, умея снять у футболистов нервное 
напряжение, уменьшить стресс, успокоить. Если раздевалка вся гудит после важной 
победы, на лице у шефа будет самая широкая улыбка во всей компании. Еще я бы 
сказал, что шеф очень верно действует в смысле умения большую часть времени 
сохранять профессиональную дистанцию со своими подопечными. Он внимательно 
следит за тем, чтобы не оказаться ближе к одному из ребят, чем к другому, даже 
в том. что его взаимоотношения с кем-то из футболистов — вроде Эрика Кантона 
или Роя Кина — всегда отличались от отношений с остальными.
Наш шеф понимает футбол, как очень немногие другие люди. Это означает, что при 
любой ситуации, в которую может попасть команда в процессе сезона или в ходе 
отдельной встречи, у игроков есть такое чувство, что он точно знает, как сейчас 
надо поступить. Он осознаёт, что располагает властью изменять ход событий, и 
никогда не боится применять ее (даже когда лучше всего вообще ничего не делать) 
и действует независимо от того, какого мнения придерживается в данном вопросе 
кто бы то ни было. Думаю, все достаточно много слышали о клубных «головомойках» 
в его исполнении. Об этом говорится так часто, что кое-кто может вообразить, 
будто вся жизнь в раздевалке «Юнайтед» постоянно проходит в таком режиме. Это 
совершенно неверно. И люди, находящиеся за пределами «Олд Траффорда», должны 
понять истину, которая уже давно и хорошо известна каждому, кто живет внутри 
клуба: что бы наш отец-командир ни делал, он считает это в данное конкретное 
время полезным и правильным для своей команды.
Помню одну поразительную встречу, состоявшуюся на стадионе «Уайт Харт Лейн» за 
неделю до того, как Англия в 2001 году играла с Грецией. Я был тогда с самого 
утра страшно взбудоражен: еще бы, мне ведь в первый раз предстояло выйти на 
поле в качестве капитана основной команды «Юнайтед» в матче против «Тоттенхэма».
 Способ, каким отец-командир сообщил мне об этом, был для него весьма типичен: 
незадолго до ужина, проходившего в гостинице нашей команды вечером перед игрой, 
он на ходу просто положил мне на колени пачку билетов на матч, которые 
бесплатно выделялись игрокам. Раздача этих билетов входила в обязанности 
капитана. У меня даже не хватило времени, чтобы обернуться ему вслед и как-то 
проявить свои эмоции, поскольку шеф был уже далеко. Но все равно меня 
переполняла гордость, тем более что я знал о намерении дедушки, который 
по-прежнему болел за «Шпоры», прийти на этот матч вместе с моими родителями.
Выход на поле с капитанской повязкой сам по себе являлся достаточно важным 
событием, чтобы этот день навсегда остался в моей памяти. И я действительно 
помню его именно благодаря этой полоске ткани, красовавшейся у меня на рукаве. 
Держу пари, что все остальные приверженцы «Юнайтед» позабыли этот важный для 
меня факт. Ведь кроме него, в ходе той памятной встречи случилось еще слишком 
много. К перерыву нам досталось по полной программе — «Тоттенхэм» вел 3:0, 
размолотив нас в пух и прах. Можно было ожидать что старший тренер, видя свою 
команду в таком разобранном состоянии, попробует как-то встряхнуть своих 
игроков или, наоборот, разделает их под орех. Но в тот день шеф вошел в 
раздевалку без эмоций, оценивая ситуацию совершенно спокойно. С его стороны не 
было никаких упреков и обвинений. Не было и сердитых слов. Я сидел прямо на 
полу и думал, что такая игра и такой счет — это уже слишком. Посмотрев вокруг, 
я увидел, что другие ребята сидят, опустив головы испытывая точно такие же 
чувства. Шеф вошел и взгромоздился на здоровенный ящик, куда паковалось все 
наше обмундирование и прочее добро перед поездкой в Лондон. Ничего особенного 
он не сказал:
— Ну, а теперь давайте-ка сокращать счет. Но он хорошо знал своих игроков и в 
достаточной мере доверял ребятам, чтобы позволить нам самим отреагировать на 
ситуацию таким образом, как он ожидал от нас. Уверен, что я был далеко не 
единственным игроком, который вдруг подумал: «Нет, я не собираюсь продувать 
«Шпорам», да еще вот так».
Мы вышли на второй тайм, и Энди Коул в самом его начале забил быстрый ответный 
гол, после чего ход матча полностью переломился. В конечном итоге мы похоронили 
их 5:3. Это были одни из самых удивительных 45 минут футбола, в которых мне 
когда-либо доводилось поучаствовать. И по-настоящему важную роль в этом 
повороте событий сыграло то обстоятельство, что в перерыве между таймами шеф 
смог настолько успокоить и ободрить нас, — и это в момент, когда вы были бы 
вправе ожидать от него, да и от любого другого тренера, крика до небес. 
Вообще-то он очень требователен, наш отец-командир, но в течение всего того 
пребывания в «Юнайтед», он был тем человеком, который, как мне казалось, всегда 
верил в нас даже больше, чем мы сами в себя верили.
Как я уже сказал, шеф умел дать игрокам возможность почувствовать себя 
особенными, и когда он тебе говорил, что чем-то доволен, будь то в ходе матча 
или на тренировке, это значило для тебя немало. Я не уверен, какие именно мысли 
обо мне посетили отца-командира, когда мне поручили выполнять обязанности 
капитана сборной Англии. Он сам в то время ничего не говорил мне на сей счет, 
хотя я помню цитаты из его высказываний в газетах. А сказал он, что не видит 
меня в качестве капитана команды и не уверен, действительно ли эта идея так уж 
хороша. Однако после того как- мы в ходе отборочной кампании перед чемпионатом 
мира смогли разгромить Германию на ее поле, он посчитал для себя обязательным