И я все вспомнил! И старого господина. Там он не был бледен. Итальянское солнце 
тоже осмуглило это породистое, умное лицо. И держался он, пожалуй, статнее. Там,
 на платформе "Палаццетто", он зашагал к пьедесталу без трости, чуть вперевалку.
 И сам такой крупный, будто атлет. Он поразил меня. Обратился по-немецки, потом 
по-английски, а когда я отозвался на французский, грассируя, наговорил 
любезностей. 

"...Теперь можно немного от вина, ласк и неба..."- и это он сказал тогда. 

Почему же "немного"? Мне и в самом деле хотелось обжечься, выгореть во всех 
радостях жизни. 

И теперь старый господин вспомнил мой вопрос-ответ, но с грустью. Понятной 
грустью. Одет он был в мертвящую тяжесть многих лет. Понимал возраст, но не 
признавал. Почему, по какому праву вдруг последние шаги?.. 

Теперь можно немного от вина, ласк и неба... 

Как коротки эти мгновения радостей и как длинны шаги к цели! Как ничтожно 
коротка простая радость! Какая ценность - неотравленная, чистая радость! 

А тогда старый господин извлекал медали из белых продолговатых коробок, 
расправлял бронзовые цепи-лепестки и опускал на шею: мне. Большому Вашингтонцу, 
маэстро Шемански. И всех нас после гимна разметала толпа. Затем меня 
высвободили карабинеры, и я отсиживался в комнатке. Журналистов тоже отсекли, 
оцепление пропустило только спецкоров "Советского спорта" Б. Бекназар-Юзбашева, 
А. Кикнадзе и еще Н. Озерова. Полугодом позже Николай Николаевич Озеров 
презентовал мне ролик со звукозаписью действа в "Палаццетто". Забавное слушание.
 Гвалт, тишина, какая-то невозможная тишина, провал всех звуков, тут же звон, 
вколачивающие удары ступней, хриплый, ожесточенный вопль Тэрпака и осатанелый 
свист, сотрясение пола, топот, всхлипывания... Не отняли!.. 
Глава 64. 


Итак, я опередил Брэдфорда на "четвертак" - 25 кг, Шемански - на 37,5 кг. Это 
уже не варшавская победа - милостыня от сильных. В Риме я утвердился на первом 
месте. Джеймс Брэдфорд получил шестую, и последнюю, серебряную медаль (512,5 
кг-повторение рекорда Пола Эндерсона), в чемпионаты мира он больше не играл. 
Норберт Шемански с новым для себя результатом 500 кг оказался на третьем месте: 
это третье место стоило иной золотой медали - из праха и забвения поднял себя 
этот человек. Четвертое место занял египтянин Мохаммед Ибрагим (455 кг). Как он 
рвался к победе! Как горяч был борьбой и как огорчался срывам! Пятое место 
занял финн Эйно Мякинен (455 кг), шестое- канадец Джон Бейли (450 кг) и седьмое 
- бронзовый призер Игр в Мельбурне итальянец Альберто Пигаяни (450 кг). 
Возмутитель спокойствия аргентинец Сельветти не приехал, а жаль... Друзья, мы 
вместе сражались... 

Любопытно сравнение собственных весов первых шести атлетов Олимпийских игр в 
Риме (1960) с собственными весами первых шести атлетов Олимпийских игр в 
Монреале (1976). 

У первых шести победителей в Риме: Власов - 122,7 кг, Брэдфорд-132,8 (В 
"Официальном отчете Организационного комитета XVII Олимпийских игр" вес 
Брэдфорда указан ошибочно - 122,5 кг. В действительности он весил 132,8 кг. 
Допущены ошибки и в других случаях. Так, вес Шемански не 108,7, а 112,5 кг. 
Совершенно достоверные данные приведены в "Спорте за рубежом" (1960, № 8). В 
остальном сведения "Официального отчета" верны), Шемански - 112,5, Ибрагим - 
107,5, Мякинен - 112,2, Бейли - 130,8. 

В Монреале победители соответственно весили: Алексеев - 156,8 кг, Бонк - 151,3, 
Лош - 110,6, Надь - 137, Уилхем - 147,3, Павласек - 159,2 кг. 

Четко прослеживается увеличение собственного (в основном жирового) веса как 
одного из самых надежных средств достижения победных результатов. 
Глава 65. 


В Риме я утяжелил рекорд СССР в жиме, а также мировые рекорды в толчке и сумме 
троеборья. Значительным явилось прибавление в сумме троеборья - 27,5 кг по 
отношению к всесоюзному рекорду и 25 кг - мировому. Такое прибавление никому 
никогда не удавалось, кроме Эндерсона на чемпионате мира в Мюнхене. В ту ночь 
все четыре олимпийских рекорда стали моими. 

"Общество не принимает векселей на будущее, а требует готовую работу за свое 
наличное признание" (Герцен А. И. Полн. собр. соч., 1956, т. 10. С. 344) - 
точнее не выразишь. Меня ждала та будущая работа. Римский вексель оплачен 
победой. Но только римский... 

Меня назвали лучшим спортсменом СССР и Олимпийских игр. В тот же год я 
напечатал очерк в "Огоньке" (1960, № 48, 49). Я еще не знал, во что обойдется