К лету подоспели известия из США. Чемпионат выигрывает Джим Брэдфорд с суммой 
1070 фунтов (485,35 кг). Итак, Большой Вашингтонец-двукратный чемпион Америки. 
Маэстро Шемански сшибает в рывке мировой рекорд. Есть о чем поразмыслить. Один 
рекорд по-старому - у Эндерсона в жиме, а в рывке - у Шемански. Опять я стиснут 
в высших достижениях американскими атлетами. Правда, за мной пока главные 
рекорды - в сумме и толчке. Но характер событий предвещает борьбу именно за них.
 Мне пишут из Америки, что Шемански очень прибавил в жиме. Бесспорное 
свидетельство его желания свалить меня в сумме троеборья, вернуть себе титул 
"самый сильный в мире". Итак, гонка без остановок. И главный удар маэстро 
Шемански. 

Надо отвечать новой силой. Не уступать ни в одном из упражнений. И наконец, 
взять рекорд у Эндерсона! 

Брэдфорд отстает. Но Шемански?! И Эндерсон - этот вызов, настойчивое повторение 
вызовов?.. Всего отчетливее личность проявляет... страсть. Это - признак 
необычного дарования. 

В середине августа мы с тренером уехали в Ригу. Я терял надежду на успех. 
Болезнь позвоночника сузила тренировку. Спина болела до немоты в ногах. 
Богдасаров бодрился, убеждал, что я выиграю чемпионат мира даже больной и без 
подготовки. Действительно, разрыв с соперниками был впечатляющий. Однако 
позвоночник буквально вязал тренировки. Профессор Вилде после осмотра заявил о 
неизбежности операции. "Вы через год будете моим пациентом,- сказал профессор.- 
Такая травма сама по себе не излечится. Вам не избежать инвалидности". Я уже к 
тому времени перенес столько травм, что позволил себе усомниться. И я оказался 
прав, но только отчасти. 

Рижский август походил на осень. Зябкие и ветреные дни перемежались с дождями. 
Я исходил город до самых неказистых окраинных улочек. 

Как быть, если даже хожу надорванно, полсотни метров - и присаживаюсь на 
корточки: боль и тяжесть стекают? Досаждала глупая мысль: вскрыть бы спину у 
позвоночника - и боль вытечет с отравой, распрямлюсь.. 

. Новая сила Шемански? 

А если Брэдфорд будет другой? Ведь как он изменился за год от Варшавы до Рима! 
Напорюсь на куда большую силу! 

Чем отвечать? 

Болезнь не пускает в зал. Потерять чемпионат после всех тренировок, всех 
рекордов?! Сколько сделано! Я уже другой, доказано рекордами, а теперь... 
Выходит, все испытания впустую. "Я так устал резать эту воду!.." 

Эта травма явилась следствием повреждения позвоночника в 1957 году при попытке 
установить рекорд страны в толчковом упражнении - мне был тогда 21 год. Спустя 
26 лет я расплатился за свою юношескую дерзость тяжелыми и опасными операциями 
на позвоночнике. Нашелся знаток спорта, бывший "полутяж", и такую беду 
оклеветал. Как не вспомнить любимое присловье Пушкина: "Было бы корыто, а 
свиньи найдутся". Таких немало: беды и страдания других для них как желанное 
корыто - ну как не вывозиться, не подбавить мук и горя... 

Я прочитывал газеты. Все знают обо мне: мои мечты и привязанности, новые 
результаты и силу. Еще бы, рекорды в Кисловодске, Лужниках, Лондоне! 

Но смею ли быть жалким? Выступать жалким... Ведь команда и без меня победит. 
Разве я атлет? Едва таскаю ноги. 

А маэстро Шемански? В Риме (1960) результат в жиме утяжелил на 20 кг! А почему 
не прибавит к Вене? Прихлопнул же мой рекорд в рывке. 

Этот неослабный напор. Ни месяца передышки! И еще проклятый зимний простой в 
тренировках! А ошибки с выступлениями?! Выхолостил, загнал себя! 
Глава 88. 


Я похоронил мысль о выступлении. Воспользуюсь днями в Риге. Приведу себя в 
порядок. Всю силовую работу я опять перенес на брусья: отжимы многие десятки 
раз с весами 120-130 кг, привязанными к ногам. 

Слукавил доктор команды Казаков. Он прилетел в Ригу для организации 
консультаций: позвоночник отказывался служить. Казаков предложил: "Махнешь в 
Вену. Зачем выступать? Посмотришь чемпионат. Уже твое присутствие укрепит наше 
положение". 

Богдасаров твердил, что я должен сражаться за титул в любом случае. "Никто тебя 
не сломает",- убеждал он.