л,
 два стула. Там он дал ему бумагу, показал на чернила и сказал: 

- Переписей все твой вещь, я буду отдавать. 

После ухода Темкина, офицеры разговорились между собой: 

- Использовать пленных надо, но так с ними разговаривать, как вы, я не могу, да 
так и нельзя разговаривать с русскими, - ответил Раббе. - Вы не работали на их 
территории и теперь можете изощряться, придумывая различные уловки, а я не могу.
 Я слишком зол на всех красных, а потому и не могу миндальничать с пленными. 
Один их вид вызывает у меня ярость. 

Больше Раббе говорить не мог, взгляд его налитых кровью больших глаз стал 
блуждать, словно искал - куда делся пленный. Он дрожащими руками налил и залпом 
выпил большую кружку пива, быстро встал и, увидев себя в большом зеркале, 
угрюмо сказал: 

- Вот, дорогой мой начинающий разведчик, смотрите - мне всего только 40 лет, а 
я уже седею и лысею, - и он грузно сел в кресло, - это результат трехлетней 
борьбы против советских партизан и диверсантов. 

- Но теперь мы уже не в этой страшной России, здесь спокойнее. Теперь мы имеем 
дело с антифашистами, их агитаторами и саботажниками. Это уже не то. 

Майор Вольф чуть было не сказал: "не то, что бороться против хорошо вооруженных 
партизан, диверсантов, коммунистического подполья". Он знал, что от этих слов 
Раббе приходит в сильное раздражение и потому он вовремя остановился. 

Майор Вольф знал истинные причины особой ненависти Раббе к пленным. В свое 
время штурмбанфюрер пробовал осуществить с помощью пленных "интересные" 
операции. Однажды он "обработал" одного пленного и перебросил его через линию 
фронта в тыл Советской Армии с задачей передать пакеты советским офицерам, 
которых он хотел уничтожить. В пакетах были вложены написанные тайнописью 
директивы примерно следующего содержания: 

- "Вороне от Сокола". "Ввиду нарушения радиосвязи мы вынуждены послать вам 
курьера, которому вы можете вполне довериться. Последние ваши данные о 
состоянии дивизии оказались очень ценными. Во что бы то ни стало установите с 
нами связь. Мы вас слушаем первые десять минут каждого часа в темное время 
суток. Шифр без изменений. Сообщите по радио или с курьером, когда можете 
слушать нас и когда вам наиболее удобно передавать сведения для нас. Сокол". 

Пленный наизусть заучил все необходимые ему данные об адресатах. Он был 
категорически предупрежден, что в случае, если он не доставит пакеты, то будет 
сообщено советскому командованию, что пленный дал подписку, обязуясь работать в 
пользу гестапо. Опасаясь, что завербованный струсит и не передаст пакеты, Раббе 
приказал перебросить пленного так, чтобы его поймали при переходе линии фронта. 


Попавший в беду солдат согласился, но подвел Раббе. 

Опасаясь, что пакеты найдут при обыске и он будет пойман с поличным, перебежчик 
бросил их раньше, чем вышел в расположение советских войск. Вырвавшийся на волю 
пленный солдат рассудил так, что гестапо куда более важны их агенты, занимавшие 
более видные посты, чем он, и потому никому ничего фашисты сообщать о нем не 
станут. Днем пакеты, отправленные Раббе двум советским офицерам, были подобраны 
немецкими солдатами, и к вечеру они вернулись к нему опять. Гестаповец понял, в 
чем дело, и рассвирепел, но решил раньше, чем разоблачить обманувшего его 
пленного, послать с пакетом другого. А чтобы тот опять не выбросил их до обыска,
 он зашил их в одежду, не предупредив перебрасываемого. Пленный должен был по 
заданию Раббе найти офицеров, коим предназначены пакеты, и передать заученный 
им пароль, после чего получить от них задание и выехать вглубь страны для 
ведения разведки. Раббе опять озаботился, чтобы новый связник был задержан и 
обыскан, и тогда тот будет, по его расчетам, чистосердечно признаваться и 
компрометировать там советских офицеров. 

Завербованный "убежавший пленный", как и было рассчитано Раббе, был задержан на 
переднем крае. Бывалый пограничник, которому он попал для опроса, обнаружив при 
обыске пакеты, заметил, что перебежчик был сам удивлен находкой. Перебежчик 
долго запирался, но факт был налицо: в его одежде обнаружены два пакета с 
зашифрованными письмами и он во всем признался, назвав фамилии офицеров, к 
которым он должен был явиться и получить их дальнейшие указания. Опытный 
следователь предоставил перебежчику возможность явиться к адресатам, но первый 
адресат - начальник штаба дивизии полковник Н. задержал "агента" и передал его 
по назначению. Второй адресат чуть было не пристрелил предателя. Советский 
следователь не попался на удочку, и затея Раббе провалилась. 

Писал Раббе обращения к партизанам с призывом прекратить борьбу и с обещаниями 
предоставить им работу по специальности, но опять бесполезно. Командир 
партизанского отряда "Фугас" прислал ему издевательский ответ, что он охотно 
соглашается прекратить всякую борьбу против фашистов-охранников и работать по 
своей специальности военного времени - пускать под откос воинские поезда, - 
пусть только