остались невысказанными.
Зайнуллин долго и тяжело молчал. Хмурился. И все смотрел на свои загорелые руки.
 Затем, как это обычно случалось в такие напряженные минуты, на него накатил 
короткий порыв неукротимой ярости. Ротный поднял голову.
Шатрову показалось, что у капитана нет глаз, между красными каемками 
воспаленных век стояла сплошная чернота. Несмотря на жару и духоту, Алексей 
вдруг почувствовал, как холодный ветерок прошелся у него по спине.
- Будем считать - поговорили, - глухо сказал Зайнуллин. - Хочешь служить - 
бросай этих дружков. Не хочешь - скажи сразу. Гадить роте я не позволю. Понял?
Лейтенант вышел из канцелярии, чувствуя, как гимнастерка по всей спине плотно 
прилипла к телу.
"Дал жизни! - невесело подумал Алексей. - Умеет стружку снимать!"
Шатров уже и сам тяготился дружбой с компанией "мушкетеров". В этот вечер, 
после разговора с Зайнуллиным, Шатров решил остаться в роте. Он пошел в класс и 
стал готовить конспекты к занятиям на следующий день. Но работал он недолго. 
Отворилась дверь, и в комнату вошли иронически улыбающиеся "дружки".
- Привет пролетарию умственного труда! - с легким смешком сказал Савицкий.
- Что пишем? - спросил Берг. - Трактат о том, как громче топать ножкой? Брось, 
Айк, все равно не оценят. Пойдем в кино.
Шатров, наблюдая за собой, как за посторонним, вдруг в полной растерянности 
увидел, что покорно встает и идет за товарищами. Не хватило решимости 
отказаться. Не хотелось терять приятельские отношения. Не хватило чего-то очень 
нужного, что позволило бы решительно сказать "мушкетерам": "Нет, я не пойду. Не 
пойду с вами не только сегодня, а вообще отхожу от вас навсегда".
Алексей искал в себе силы, чтобы сказать это, все существо его лихорадочно 
металось в поисках твердой опоры... но опоры этой в себе он так и не нашел. Как 
часто бывает у молодых людей, какая-то стыдливость мешала сделать решающий шаг. 
Не хотелось оставить о себе плохое мнение, пусть даже у людей нежелательных. 
Чего доброго, могут посчитать трусом. Молодость горда, она ревниво оберегает 
свое достоинство!
В следующий вечер после занятий Шатров спрятался в ротной каптерке. Он 
предупредил дневального:
- Если меня будут спрашивать, скажите, ушел домой.
Алексей слышал, как приходили за ним "мушкетеры". Не поверив дневальному, они, 
громко хлопая дверями, искали его во всех комнатах. Подходили и к двери 
каптерки, подергали.
- Ключ у старшины, - соврал дневальный.
Друзья удалились.
Шатров выбрался из укрытия, его встретил улыбающийся солдат, доверительно 
сообщил:
- Ушли.
Лейтенант обошел расположение роты. Еще в училище, будучи рядовым, он любил эти 
недолгие часы солдатского отдыха, называемые "личным временем". В казарме 
стояла уютная тишина. В курилке слышалась беседа. В ленинской комнате шелестели 
газеты, лоб ко лбу сидели строгие шахматисты. В спальной комнате несколько 
человек, каждый у своей тумбочки, писали письма - эти были сейчас мыслями 
далеко.
Грустные думы охватили Алексея. Живут люди спокойной деловой жизнью, а ему 
приходится мучиться, переживать, искать. А чего искать? Все прозрачно ясно: вот 
жизнь, к которой он стремился, служба, хорошие трудяги солдаты, строгий деловой 
порядок. Нужно только бросить кривую дорожку, по которой шел с компанией Берга. 
"И нечего откладывать - пошлю их к черту, займусь работой, никуда больше не 
пойду с ними".
Алексей вошел в ротную канцелярию. Комнатка была маленькая; огромная лампочка 
без абажура переполняла ее светом, все предметы были яркие, четкие, как на 
картине художника, не успевшего наложить тени.
Давно Шатров не испытывал такого тихого удовлетворения. Он проработал до 
поздней ночи. Написал подробный конспект, подчеркнул каждый учебный вопрос 
цветными карандашами, главное выделил красным, составил расчет времени, 
продумал весь ход предстоящего занятия.
Уж давно был отбой. Все спали. Но Алексею не хотелось прерывать приятное 
ощущение деловой занятости.
Предстояли занятия по огневой подготовке - оставалось подготовить материальное 
обеспечение. Лейтенант вышел к дежурному:
- Где у вас прицельные станки и командирские ящики?
- В роте нет. Помнится, их куда-то сдали. На склад, кажется.
- Не может быть, они постоянно нужны для занятий. Старшина спит?
- Спит.
- Давайте поищем сами.
Комната для оружия после яркой канцелярии казалась плохо освещенной. От пирамид 
приятно пахло смазкой. Ровными рядами стояли одинаковые автоматы. Командирских 
ящиков и прицельных станков не было.
- Может быть, в каптерке?
- Точно вам говорю, товарищ лейтенант, на склад их таскали месяца три назад.
- Ладно, завтра разыщем.
На следующий день, после утреннего построения, Шатров спросил капитана 
Зайнуллина, где взять ящики, но капитан увидел приближающегося командира полка, 
махнул рукой:
- Потом.
- Мне занятия проводить...