- Не обидишься? - Глаза у Берга сощурились.
- Давай, трави!
- Ты, Гарри, "Крокодил" - такой же смешной и разноцветный.
Ланев несколько раз хлопнул ресницами, потом лег на спину и обиженно сказал:
- А ты просто скотина!
- Таких произведений не бывает! - пытался сгладить свою обидную шутку Семен. - 
Да, я совсем забыл рассказать вам, что сегодня утром было. Иду я в роту, ну и, 
как всегда, стремительно опаздываю. Вдруг из нашей казармы прямо на меня идет 
Кандыбин. Отозвал в сторону и спрашивает: "Говорят, выпьете подряд два стакана 
водки и не закусываете. Это правда?" - "Никак нет, товарищ полковник, вас 
обманули - три!"
- Врешь, - возразил Ланев, желая хоть чем-нибудь отплатить Семену, - у тебя при 
виде полковника язык западает.
- Куда там! Я ему не раз говорил все, что думаю. Чего мне бояться? Скорей 
уволят.
- Как же, держи карман шире! Из молодых без неприятностей еще ни одного не 
уволили.
Помолчали.
- Ох и безобразие я однажды устроил, - вдруг весело заявил Игорь, когда 
выпустили из училища, получили документы, купил билет на поезд, и вдруг осенило 
меня - дай, думаю, дамский парад устрою. Бегу в автомат и по всем телефонам, 
какие были в моем блокноте, даю команду: "Мусенька, жду тебя под часами около 
универмага в девять! Аллочка, сосредоточиться в девять ноль-ноль под часами!" И 
так обзвонил всех. А сам сел на такси и к назначенному времени медленно 
проезжаю мимо. А они там, возле часов, виражи туда-сюда выписывают, друг на 
друга поглядывают, как кошки перед дракой. Я дверцу приоткрыл, а они все ко мне.
 Хорошо, успел крикнуть шоферу "газуй", а то бы всю "Волгу" по винтикам 
разнесли. Представляю, что там после было. Вот дал копоти! Классическое 
безобразие получилось!
Смеялись. Шатров подумал: "Это, пожалуй, подло". Алексей не мог похвастаться 
такими победами. Надя была единственная девушка, которую ему довелось целовать..
.
Жара спала часам к восьми. Лейтенанты надели легкие тенниски, узкие брюки, 
остроносые полуботинки. Только Алексей, не имевший гражданской одежды, был в 
армейских брюках с кантом и в тенниске, которую дал поносить Савицкий. Такая 
одежда стесняла Шатрова, и он твердо решил купить все необходимое после 
очередной получки.
По улице компания шла медленно. Через дорогу переходили не торопясь. 
Разогнавшийся автомобиль, визжа тормозами, едва не ударил шедшего с краю 
Савицкого, но "капелла" шагу не прибавила: это считалось своеобразным шиком. 
Бледному, свирепо ругающемуся шоферу небрежно бросили:
- Заткнись!
В парке на волейбольной площадке играли случайные команды любителей. 
"Мушкетеров" в городе знали, их охотно стали звать в свои команды. Они, 
снисходительно улыбаясь, сняли наглаженные брюки и рубашечки, вышли на площадку 
и без труда разгромили противников. После игры, помывшись под водопроводной 
колонкой, лейтенанты удалились, сопровождаемые восхищенными взорами мальчишек.
С получки первым делом пошли в столовую. Щедро расплатились с Аней. Каждый 
понимал свою зависимость и старался заручиться расположением официантки на 
будущее. Эти расходы, безусловно, считались неизбежными и обязательными. Что же 
касается других долгов, которые числились за всеми, кроме Алексея (он просто не 
успел их еще завести), то отдача их откладывалась до лучших дней.
Ужинать в столовой офицеры не стали. Сегодня это им не подходило.
Отправились в ресторан. Он находился неподалеку, на перекрестке улиц Песчаной и 
Достоевского. Это заведение было когда-то открыто с самыми благими намерениями. 
Считалось, наверное, что сюда будут приходить жители после работы, отмечать дни 
рождения или молодежь соберется потанцевать. Для танцев была установлена 
радиола с набором пластинок, для дружеских компаний вдоль глухой стены было 
сделано несколько кабин с плюшевыми гардинами. В зале стояли столики, накрытые 
белыми скатертями, на столиках вазочки с бумажными салфетками... Впрочем, 
дальше перечислять не стоит: ничего этого давно уже нет. Расчет не подтвердился.
 Сюда не пошли семейные люди отмечать юбилеи, и не успела облюбовать место для 
танцев молодежь. Заведением завладели личности с фиолетовыми носами, небритыми 
физиономиями и те, кто считал допустимым быть с ними. Вазочки побили, скатерти 
пришлось заменить клеенками, перекалеченные стулья уступили место табуреткам, 
плюшевые занавески стали грязными, как половые тряпки.
Обычно ресторанам дают какое-нибудь название - "Лебедь", "Прохлада", "Луна". У 
этого тоже было экзотическое имя - "сторан" - не потому, что здесь часто бывали 
драки и поножовщина - нет; это бывало, но не часто. Да и райсовет ни за что не 
согласился бы на такое название: шутка ли, "сторан" хулиганское, блатное 
название. Все дело в том, что краска на вывеске от солнца потрескалась, а дожди 
смыли две первые буквы "Ре" - вот и получилось "сторан". Так ресторан, вообще 
не имевший никакого названия, обрел свое имя.
Из ресторана офицеры отправились на танцы.
На танцплощадке в парке толпилось много парней и девушек, все они знали друг 
друга. Вели себя свободно. Тут был особый мир, со своими правилами и 
условностями. Девушки, например, разделялись на тех, кто танцует с гражданскими 
и кто - с военными. Каждая группа вела себя так, будто других не существовало, 
- говорили и смеялись громко, у всех были свои шутки-хохмы.
Берг, Савицкий, Ланев и Шатров держались особняком - они тоже знали, кто пойдет