В начале 1920-х годов он под фамилией Ковальчика обосновался в Берлине, где и 
открыл частное детективное бюро. Имел устойчивые связи в полицай-президиуме, 
полицейских участках и консульствах.
Прибыв в Берлин, Артур Баевский принял Ковальчика на связь. Работа с агентом 
успешно продолжалась до окончания командировки разведчика. От детектива, в 
частности, были получены списки русских эмигрантов, активно сотрудничавших с 
гестапо.
… Как отмечалось выше, одним из важных направлений деятельности берлинской 
резидентуры являлось проникновение в местные спецслужбы, в том числе и в 
армейскую разведку Германии — абвер. Решить эту задачу удалось оперативному 
работнику резидентуры Карлу Силли, который привлек к сотрудничеству с советской 
внешней разведкой ответственного сотрудника контрразведывательного 
подразделения абвера майора Вера (оперативный псевдоним «Янычар»). После 
отъезда Силли в Москву связь с «Янычаром» поддерживал Баевский.
Артур Баевский внес большой вклад в успешную деятельность берлинской 
резидентуры. В столице Германии он проработал по май 1933 года. Добился 
конкретных вербовочных результатов. В 1932 году за успешную работу был 
награжден Грамотой ОГПУ и почетным именным оружием.
После завершения командировки А. М. Баевский около года работал в центральном 
аппарате внешней разведки.
С июля 1934 по август 1937 года он находился в загранкомандировке в Стокгольме, 
где возглавлял «легальную» резидентуру (оперативный псевдоним Гаиб). По 
прикрытию являлся сотрудником одного из отделов торгпредства СССР в Швеции.
Из воспоминаний старшего сына А. М. Баевского — Георгия:

«Не прошло и года, как отец был командирован на работу в Швецию, в Стокгольм. 
После Берлина — с его бурными митингами, ночными факельными шествиями, драками 
и стрельбой — Стокгольм показался нам тихим и спокойным, жизнь в шведской 
столице текла размеренно. Однако работа у отца в Стокгольме была не менее 
напряженной и активной, чем в Берлине».

Перед стокгольмской резидентурой НКВД в этот период стояли ответственные задачи.
 Один из руководителей внешней разведки предвоенного и военного периода П. А. 
Судоплатов по этому поводу писал в своих мемуарах:


«В середине 1930-х годов важнейшим направлением работы Иностранного отдела было 
признано преобретение надежной агентуры и внедрение ее на жизненно важные 
объекты буржуазных государств с целью получения достоверной информации 
политического, экономического и научно-технического характера».


Швеция сохраняла по отношению к Советскому Союзу традиционный нейтралитет, хотя 
порой и отступала от него. В то же время в соседней Финляндии было заметно 
немецкое влияние как в политике, так и в экономике. Особенно оно стало 
проявляться после прихода к власти в Германии фашистов. В этой связи перед 
резидентом в Стокгольме была поставлена задача через агентурный аппарат 
способствовать сохранению Швецией нейтралитета и внимательно отслеживать 
действия руководства Финляндии, направленные на сближение с гитлеровской 
Германией.
Находившееся в те годы у власти правительство лидера шведских социал-демократов 
П. А. Ханссона в борьбе с затронувшим страну мировым экономическим кризисом 
активно проводило ряд экономических и социальных реформ. В результате развития 
государственно-монополистического капитализма в стране активизировалась 
деятельность местных промышленных предприятий.
Стокгольмская резидентура успешно использовала это обстоятельство для ведения 
экономической и научно-технической разведки. Ее сотрудниками были получены 
важные материалы, сыгравшие заметную роль в техническом прогрессе отечественной 
промышленности, в том числе — военной.
По прибытии в Швецию Гаиб по указанию Центра возобновил связь с паном 
Ковальчиком, который специально для встречь с разведчиком приезжал в Стокгольм. 
В донесениях последнего, которые он подписывал псевдонимом «Фон дер Гольц», 
содержалась, как правило, ценная информация. В частности, он сообщил, что в 
моторизованные части гестапо приняты на службу представители русской эмиграции. 
Эти данные были успешно использованы в годы войны для разоблачения гитлеровской 
агентуры, которая забрасывалась в тылы советских войск.
Регулярные поездки в Стокгольм Ковальчик умело конспирировал, хотя в этом были 
определенные трудности. Так продолжалось до августа 1937 года, когда Гаиб 
выехал в Москву и связь с агентом прекратилась.
В 1941 году, непосредственно перед войной с Германией, начальник немецкого 
отделения внешней разведки Павел Матвеевич Журавлев составил подробную справку 
на пана Ковальчика, в которой, в частности, подчеркивалось:


«Наши задания Ковальчик выполнял с большим мастерством, и его работа с нами 
очень высоко оценивалась в Центре. Ни одного провала агентуры, к которой в той 
или иной степени имел отношение Ковальчик (а через него непосредственно перед 
вербовкой проверялась практически вся агентура берлинской резидентуры. — Прим. 
авт.), не было».