военных планов противника, выявление группировок его войск и направлений 
главного удара. Так, о действиях разведки в период наступления русских войск в 
Восточной Пруссии в августе 1914 г. можно судить по следующему донесению 
генерал-квартирмейстера 1-й армии: 
      «К началу отчетного года район обслуживался агентурной сетью из 15 
человек негласных агентов, из которых трое находились в Кенигсберге, остальные 
— в Тильзите, Гумбинене, Эйдкунене, Инстербурге, Данциге, Штеттине, Алленштейне,
 Гольдапе, и Кибартах. Планировалось насадить еще трех агентов в Шнейдемюле, 
Дейч-Эйлау и Торне. Для содержания сети и ее усиления ГУГШ был утвержден отпуск 
на расходы 30000 рублей в год. 
В течение отчетного года агентурная сеть подверглась серьезным изменениям, 
главной причиной которых — перемена дислокации. В настоящее время на службе 
состоят 53 агента, из них 41 — на местах, остальные высылаются с новыми 
задачами»48. А старший адъютант разведотдела штаба 2-й армии полковник Генштаба 
Лебедев в рапорте от 22 августа 1914 г. указывал, что с начала войны в тыл 
противника для выполнения различных задач было направлено 60 агентов49. 
47 Там же. С.21. 
48 Аптекарь П. Агенты и резиденты // Родина. 1993. №8-9. С.40-41. 
49 Там же. С.40. 
22 
      Однако во время наступления 1-й и 2-й армий донесения разведки во 
внимание не принимались. Более того, в штабе Северо-Западного фронта 
разведданные о возможности нанесения тремя немецкими корпусами флангового удара 
сочли плодом чрезмерно развитого воображения разведчиков. В результате 
передовые части 2-й армии генерала Самсонова были 28-30 августа окружены и 
уничтожены. 
      В 1915 г., когда между русскими и немецкими войсками установилась 
сплошная линия фронта, возможности агентурной разведки сократились. А 
отсутствие централизованного управления разведывательными операциями еще больше 
затрудняло получение объективной и точной информации. В связи с этим в апреле 
1915 г. генерал-квартирмейстер Ставки Главнокомандующего генерал-лейтенат М.С.
Пустовойтенко направил генерал-квартирмейстерам фронтов и армий следующую 
телеграмму: 
«С самого начала штабы армий и фронтов ведут негласную разведку за границей 
совершенно самостоятельно, посылая своих агентов в разные города нейтральных 
стран, не оповещая ни высшие штабы, ни друг друга взаимно. Вследствие этого в 
Бухаресте, Стокгольме и Копенгагене сосредоточилось большое количество агентов, 
работающих независимо и без всякой связи. Агенты эти стараются дискредитировать 
друг друга в глазах соответствующего начальства, иногда состоя на службе сразу 
в нескольких штабах, что часто приводит к нежелательным последствиям. Ввиду 
изложенного обращаюсь в Вашему Превосходительству с просьбой: не признаете ли 
Вы возможным и полезным сообщить мне совершенно доверительно о всех негласных 
агентах штаба фронта (армии), находящихся за границей как с начала войны, так и 
вновь командируемых»50. 
      Однако, как правило, генерал-квартирмейстеры фронтов и армий отказывались 
передавать свою агентуру ГУГШ, и до конца войны единого руководства агентурной 
разведкой наладить так и не удалось. Тем не менее российская военная разведка 
продолжала активную работу, добиваясь порой значительных успехов. 
Успешно действовал в Париже руководитель Русской секции Межсоюзнического бюро 
(МСБ) при военном министерстве Франции полковник граф Павел Алексеевич Игнатьев 
(1878-1931), брат знаменитого Алексея Игнатьева, военного атташе в Париже, 
автора воспоминаний "50 лет в строю". Павел Игнатьев окончил Киевский лицей и 
Петербургский университет, служил в лейб-гвардии гусарском полку, затем окончил 
Академию Генштаба, с начала войны с Германией во главе эскадрона гвардейского 
гусарского полка воевал в Восточной Пруссии, с декабря 1915 г. служил в Париже 
в Русском военном бюро (аппарате военного атташе) под именем капитана Истомина. 
Русскую секцию МСБ П.А.Игнатьев возглавлял с января 1917 по январь 1918 г., 
когда она была ликвидирована французскими военными властями. Он занимался 
созданием агентурного аппарата, несмотря на отсутствие поддержки в Генштабе. Он 
также оказывал помощь солдатам Русского экспедиционного корпуса во Франции 
после его роспуска в 1918 г. Умер П.А.Игнатьев в Париже в эмиграции. В 1933 г. 
в Париже вышли его мемуары, русский перевод которых переиздан в 1999 г. в 
Москве под названием "Моя миссия в Париже"51. 
      Многие военные агенты в нейтральных странах выполняли свои обязанности 
вплоть до весны 1918 г. — до тех пор, пока у большинства русских 
дипломатических миссий не были исчерпаны средства на содержание сотрудников. 
      Впоследствии Н.Ф.Рябиков дал такую оценку русской военной разведке этого 
периода : "Надо сознаться, что постановка разведывательного дела в России не 
носила в достаточной степени государственного характера, не чувствовалось в 
этой отрасли службы достаточного определенного идейного руководства 
правительством, а налицо была лишь скромная 
         50 Там же. С.41. 
         51 Игнатьев П.А. Моя миссия в Париже. М.,1999. Малеванный В. Парижские 
тайны русской разведки./Независимое военное обозрение. 1999. № 45. 
23 
ведомственная работа, сплошь и рядом преследовавшая свои узкие цели и задачи, 
иногда противоположные в разных ведомствах"52. 
      В октябре 1917 г. перед сотрудниками русской разведки встал вопрос: с кем 
идти дальше? Каждый из них сделал свой выбор. А для российской военной разведки 
начинался новый период, продолжавшийся более 70 лет и принесший ей как славу