Лишь в конце 1907 года Мата Хари прервала свою связь с Кипертом и навсегда 
вернулась в Париж. Тут она жила в первоклассном дорогом отеле «Мёрис». Это 
следует из интервью, данного ей парижскому изданию «Нью-Йорк Геральд» 23 
декабря. В нем она говорит, что «два года провела в увеселительном путешествии».
 На самом деле она отсутствовала менее одного года. В это время, утверждала она,
 ей удалось совершить длительное сафари в Египте и в Индии. Она щедро расширяет 
сферу своих путешествий через Индийский океан до страны, танцы которой она, как 
считается, исполняет, но которую никогда не видела собственными глазами. Она 
выучила три новых танца. «Легенду о розе» она сама считает наилучшим. Она 
надеется, начать свою новую карьеру 1 февраля 1908 года в зале «Фемина» на 
Елисейских Полях.

Предварительный показ этого танца происходит на новогодней вечеринке в доме 
Арлетт Доржер. Актриса Доржер исполняла в «Театре Буфф Паризьен» «простодушную 
распутницу». Вскоре после этого Мата Хари продемонстрировала свою 
притягательность на одном благотворительном спектакле. Леон Бэльби организовал 
этот праздник. Впоследствии он стал владельцем ежедневной газеты «Ле Жур» и 
инициатором знаменитого ежегодного бала «Bаl de Petits Lits Blancs» в Парижской 
опере. Благотворительный гала-вечер состоялся в театре «Трокадеро».

В «Трокадеро» Мата Хари находилась в превосходной компании. Среди прочих, там 
выступали Саша Гюитри, Сесиль Сорель и шотландская певица Мэри Гарден, с 
сенсационным успехом дебютировавшая в опере Шарпантье «Луиза» в 1900 году.

Тем не менее, возвращение в Париж обернулось для Мата Хари разочарованием. Пока 
она пребывала за границей, во французской столице появились ее подражатели. 
Немало женщин внезапно открыли для себя, что красивое тело легко находит 
почитателей, если продемонстрировать его частично или полностью обнаженным. В 
театрах и кабаре развелось множество голых плясуний.

Перед Мата Хари встала серьезная проблема.

Ей уже было за тридцать. Она начала задумываться, по-прежнему ли ее тело 
излучает со сцены былую притягательную силу. И она всерьез подумывала над тем, 
чтобы выбросить все свое прошлое за борт и начать танцевать в длинном платье со 
шлейфом.

Мата Хари серьезно разозлилась, увидев, что ее имитируют во множестве парижских 
варьете. Это огорчение она выразила в маленькой речи, произнесенной во время 
благотворительного спектакля в пользу пожилых актеров, состоявшегося 20 
сентября 1908 года в Понт-о-Дам. Мероприятие было организовано Бенуа Констаном 
Кокленом (известным как исполнитель роли Сирано де Бержерака. Позднее он с 
Сарой Бернар играл в «Орленке»). Эта маленькая речь оказалась настолько 
примечательной, что ее опубликовал британский журнал «Эра»:

«Два с половиной года назад я впервые выступила на частном мероприятии в Музее 
Гиме. С того достойного внимания дня появилось все больше и больше дам, 
вынырнувших из ничего, и прославлявших меня своими имитациями. Мне 
действительно льстили бы эти знаки внимания — если бы представления были 
правильными с точки зрения науки, искусства и эстетики. Но, к сожалению, о них 
такого сказать нельзя».

Затем Мата Хари в очередной раз открывает шлюзы для потоков своей неуемной 
фантазии:

«На Яве, родившись среди чудесных тропических лесов, я с самого раннего детства 
изучила глубокое значение этих танцев, выражавших собой культ, религию. Только 
тот, кто там родился и вырос, проникнут их религиозным духом, и может придать 
им ту серьезную ноту, которой они достойны. Я объехала весь Восток, но я могу 
только сказать, что нигде не видела женщин, танцевавших со змеей в руках или с 
чем-то подобным. Такое я впервые увидела в Европе. И должна признаться, что 
меня это очень удивило. Восточные танцы, которые я видела и изучила на моей 
родине — на Яве, вдохновлены цветами. От этого они и получают свою поэзию». 
(Это, конечно, было хорошей рекламой ее танца «Легенда о розе».)

«В прошлом году я встретила в глуби России одну даму — еще одну из этих 
псевдо-восточных танцовщиц, которая совершенно серьезно называла себя 
„жемчужиной Востока“. Я не могла удержаться от замечания: — Если есть настоящие 
жемчужины, как же не быть имитациям!»

Эта речь — единственный намек на то, что Мата Хари в период между своим 
возвращением из Египта и последовавшим примерно через восемь месяцев появлением 
в Париже, возможно, совершила путешествие в Россию. Но она же утверждала, что 
была в Египте и в Индии! В голове Мата Хари настолько смешались фантазия и 
реальность, что в результате никто не знал с уверенностью, что правда, а что 
нет. Таким образом, коктейль ее жизни все больше и больше становился смесью 
правды, полуправды и чистых выдумок.

Мата Хари в то время уже вполне обеспеченная дама. В ее распоряжении всегда