немцев. Большой хозяин удивлен, как это такой человек, как Отто, старый 
коммунист, разведчик, поддается на удочку английской пропаганде. Вы можете 
передать ему глубокое убеждение большого хозяина в том, что война с Германией 
не начнется до 1944 года…»
     За это «глубокое убеждение большого хозяина» — Сталина — пришлось 
заплатить очень дорогой ценой. Обезглавив Красную Армию в 1937 году, что и было 
причиной первых неудач, «гениальный стратег» выдал ее гитлеровским ордам. В 
первые часы наступления вермахта, вопреки всей очевидности создавшейся 
обстановки и все еще веря в какуюто «провокацию», он запрещает давать врагу 
отпор. Но что же это за провокация? Ради чего она? Загадка… Он один уверен в 
этом и обязывает других разделять его уверенность… А результат — это 
разбомбленные аэродромы, самолеты, разбитые на взлетной полосе, германская 
авиация, хозяйничающая в воздухе и превращающая русские равнины в кладбище 
танков. Командующим армейскими корпусами, которым Сталин запретил объявить по 
войскам боевую готовность номер один, вечером 22 июня отдается приказ отбросить 
войска противника за пределы страны. А к этому моменту бронетанковые части 
вермахта уже проникли на несколько сотен километров в глубь советской 
территории.
     И для того чтобы перевесить чашу весов военной удачи, советскому народу, 
как один человек восставшему против захватчиков, придется пойти на неисчислимые 
жертвы. За ошибку Сталина Россия расплатилась миллионами убитых и затяжной 
войной.
     Вместе с моими товарищами я пережил эти первые дни войны со смешанным 
чувством.
     Конечно, поражения Красной Армии тревожили нас, но мы делали ставку не 
только на доблесть и отвагу народа, но и на огромные материальнотехнические и 
людские резервы Советского Союза. Морально — и тут я должен сказать, что этот 
аспект был для нас решающим, — мы почувствовали облегчение, словно с наших плеч 
упала большая тяжесть. Как коммунисты, мы не могли одобрить пакта о ненападении 
1939 года. Как разведчики, мы не верили в его долговечность. Теперь все встало 
на свои места: СССР принял участие в антифашистской битве. Это обстоятельство 
удесятеряло наши усилия, нашу волю. Наша задача заключалась в том, чтобы 
добывать еще больший объем военной, экономической и политической информации. 
Это и явилось бы нашим вкладом в общее дело победы.
     
8. «ОРКЕСТР» ИГРАЕТ
     
     Вот истинные победители в этой войне: русский солдат, отморозивший ноги 
под Сталинградом, рядовой американской морской пехоты, зарывавший свой нос в 
красноватый песок Омаха Бич55, югославский или греческий партизан, сражающийся 
в горах. Что касается разведок, то ни одна из них не повлияла решающим образом 
на исход конфликта. Ни Зорге, ни Радо56, ни Треппер ничего определяющего в этом 
смысле сделать не могли. Являясь партизанами, действующими на самом что ни на 
есть переднем крае в меру своих возможностей и благодаря беззаветной 
самоотверженности своих товарищей, они способствовали конечному успеху действий 
вооруженных сил57. Мне представляется необходимым внести в этот вопрос полную 
ясность.
     Прежде всего, думается, нужно ответить на один очень важный вопрос. Я бы 
его сформулировал так: «Красный оркестр»? Очень хорошо! Но зачем он? К чему эта 
группа отважных людей, действующих в тылу врага и словно бы вырывающих у него 
информацию и документы? Все это тоже хорошо, но всетаки что это были за люди и 
какова их ценность?»
     В этом моем повествовании я привел уже немало конкретных примеров нашей 
работы, рассказывал о непосредственной деятельности, говорил о различных 
методах, которые мы применяли, чтобы узнавать все больше и больше информации. 
И все же считаю важным внести еще некоторые, дополнительные уточнения. Тогда 
общая картина станет более полной и подробной.
     С 1940 по 1943 год «музыканты»58 «Красного оркестра» передали в Центр 
приблизительно полторы тысячи донесений59.
     Одна категория донесений касалась материальных средств противника: военной 
промышленности, сырья, транспорта, новых типов вооружения. В этой области 
«Красному оркестру» удалось многое. Сверхсекретные документы по танку типа 
«ТигрТ6» были своевременно переданы в Москву, что позволило советской 
промышленности разработать танк «KB», который по всем показателям превосходил 
немецкую машину. Появление «KB» на полях сражений оказалось весьма печальным 
сюрпризом для германского генштаба.
     Осенью 1941 года Центр получил донесение № 37, в котором говорилось: 
«Суточное производство самолета „мессершмитт МЕ110“ равно девятидесяти 
единицам. Суточные потери самолетов на Восточном фронте доходят до сорока штук».
 Оставалось произвести несложное вычитание.
     В конце 1941 года мы сообщили своему руководству: «Предприятия 
„Мессершмитт“ уже три месяца работают над созданием нового истребителя, 
снабженного новыми моторами, которые позволят достигать скорости в 900 км/час». 
Планы этого нового самолета ушли в виде микрофильмов в Москву. Несколько 
месяцев спустя советская авиапромышленность выпустила новый истребитель, 
превосходивший «мессершмитт».
     Вторая категория депеш относилась к сведениям о военной обстановке, числе 
дивизий, наличном вооружении, планах наступления.
     Для примера приведу донесение № 42, датированное 10 декабря 1941 года:
     «Люфтваффе» в своем первом и втором эшелонах располагает 21 500 машинами,