разведке действовать на германской территории под тем предлогом, что, дескать, 
там они рискуют поддаться на провокацию.
     К группе ШульцеБойзен — Харнак примыкают писатель Адам Кукхоф, автор 
широко известной пьесы о Тиле Уленшпигеле, и его жена Грета, доктор Гримм — 
социалист, бывший министр культуры Пруссии, Ион Зиг — старый коммунист и 
редактор органа Коммунистической партии Германии «Роте фане», Ганс Коппи, 
Генрих Шеель, Ганс Лаутеншлегер, Ина Эндер — бывшие члены организации 
коммунистической молодежи. Разразилась война, и лучшие бойцы группы 
ШульцеБойзена — Харнака сразу привлекаются к разведывательной работе. Но 
практически нет никакого строгого разграничения между этими разведгруппами. И 
той и другой группой руководит ШульцеБойзен. Эта нечеткость в распределении 
задач оказывается непростительной ошибкой, за которую со временем придется 
расплатиться очень дорогой ценой. Действия группы Сопротивления не проходят 
незамеченными для берлинской службы безопасности. Речь идет о листовках, 
опускаемых в личные почтовые ящики, о расклейке объявлений, о раздаче среди 
военнопленных газеты «Внутренний фронт», выпускаемой на пяти языках. Однако 
работа не ограничивается одной пропагандой: осваиваются маршруты побегов для 
евреев и пленных, устанавливаются контакты с рабочимииностранцами, группы, 
внедряемые на множестве предприятий, незаметно портят военную продукцию. Весьма 
эффектное мероприятие проводится в ответ на выставку «Советский рай», 
организованную службой нацистского министра пропаганды Геббельса. За одну ночь 
на стенах берлинских домов появляются листовки с надписью:
     «ПОСТОЯННАЯ ВЫСТАВКА „НАЦИСТСКИЙ РАЙ“ — ВОЙНА, ГОЛОД, ЛОЖЬ, ГЕСТАПО. СКОЛЬ 
ДОЛГО ЕЩЕ ТЕРПЕТЬ?»
     Может ли читатель достаточно ясно представить себе, чем
     является такая акция в столице третьего рейха в 1942 году?49
     Только в 1941 году ШульцеБойзен вплотную сближается с советской разведкой.
 Первые его контакты начались еще в 1936 году, когда он передал советскому 
посольству сведения о нацистских агентах, пробравшихся в состав 
Интернациональных бригад в Испании. За несколько дней до нападения на Польшу он 
вручает работникам польского посольства в Берлине соответствующий план вермахта.

     После объявления войны Харро использует свое служебное положение в 
министерстве германских военновоздушных сил («люфтваффе») и собирает 
разнообразную и обширную информацию. Ему помогает полковник Эрвин Гертс, 
начальник третьей группы подготовки кадров для ВВС, Ион Грауденц — работник 
заводов «Мессершмитт», Хорст Хайльман, старый член гитлерюгенда, работающий в… 
группе расшифровки донесений дра Фаука (ниже я вернусь к нему), Герберт 
Гольнов, ведающий ни больше ни меньше как подразделением парашютистов, 
действующих в советском тылу.
     Арвид Харнак со своей стороны имеет доступ к самым конфиденциальным планам 
выпуска промышленной продукции, в том числеи военной.
     Из этого видно, кто в берлинской группе «Красный оркестр» занимает 
главенствующее положение.
     Никак нельзя отрицать, что немецкие участники Сопротивления внутри самой 
Германии играли особую роль в борьбе против нацизма. Вполне очевидно, что 
француз, бельгиец, поляк или чех не только не шел против своей совести, но, 
напротив, считал своим долгом принять участие в этой борьбе. Иное дело немец. 
Он задумывался: «Не изменяю ли я своей собственной стране?»
     Но такие люди, как ШульцеБойзен или Харнак, не колебались с ответом на 
этот вопрос. Больше чем кто бы то ни было они познали всю чудовищность нацизма, 
заранее взвесили, какими были бы последствия победы его оружия: на весь мир 
опустилась бы кромешная тьма. Они понимают, что союзнические армии конечно же 
сумеют раздавить гадину. А вместе с тем они сознают, сколь огромную помощь 
генеральным штабам стран, объединившихся в антигитлеровскую коалицию, могут 
оказать люди, которые находятся в самом сердце германской военной машины. Эта 
мысль и определила сделанный ими выбор.
     Мне хорошо известно, что сегодня в Федеративной Республике Германии именно 
этот выбор порой ставится им в упрек, их без стеснений называют «изменниками 
родины», тогда как агентов, работавших на Англию, превозносят как героев. Но 
разве, сотрудничая с Советским Союзом, они не были вместе с ним кузнецами той 
же победы?!
     
7. ТВЕРДОЕ УБЕЖДЕНИЕ «БОЛЬШОГО ХОЗЯИНА»
     
     «Wir fahren gegen England» («Мы идем в поход на Англию»).
     После разгрома французской армии самая излюбленная песня немецких солдат 
не оставляет никаких сомнений насчет целей нацистского генерального штаба. Под 
кодовым названием «Seelowe» («Морской лев») гитлеровские генералы лихорадочно 
разрабатывают план вторжения на Британские острова. В августе 1940 года 
верховное командование вермахта отдает приказ начать наступление на 
Великобританию с суши, с воздуха и с моря. 7 сентября на Лондон падают первые 
бомбы. В течение последующих шестидесяти пяти ночей англичане ночуют в 
бомбоубежищах. Все ждут со дня на день десанта германских войск.
     12 октября 1940 года — неожиданная перемена обстановки. По указанию 
Гитлера подготовка к операции «Морской лев» прекращается на неопределенный срок.
 Об этом решении я узнаю немедленно от наших агентов, которые благодаря своим 
«аусвайсам» сумели побывать на Атлантическом побережье. Они сразу заметили, что 
суета и ажиотаж улеглись. Боевые корабли ушли, вместо них — старые грузовые 
суда. И что еще важнее: дивизии, которые должны были участвовать во вторжении,