Осенью 1941 года стараниями Жюля Жаспара и Лео Гроссфогеля мы открываем 
контору в Марселе на улице Драгон. В Брюсселе делами «Симэкско» руководит Кент. 
Кроме него и Назарена Драйи остальные акционеры (Шарль Драйи, Анри Сегерс, 
Вилли Тевенэ), а также Жан Паслек, Робер Кристен, Анри де Рик убеждены, что 
работают в экспортноимпортной фирме, каких существует немало. Лео Гроссфогель 
осуществляет общее руководство обоими предприятиями — парижского и 
брюссельского.
     Если первоначально цель этих двух акционерных обществ заключается в том, 
чтобы служить нам «крышей» и финансировать нашу сеть, то теперь мы довольно 
быстро убеждаемся в том, что они помогают нам проникнуть в официальные немецкие 
инстанции, причем совершенно неожиданным для нас образом. Вскоре, благодаря 
своим деловым связям с «организацией Тодта», ведущие сотрудники «Симэкс» и 
«Симэкско» получают от немцев «аусвайсы», которые позволяют им свободно 
перемещаться и открывают перед ними все двери. Развиваются наши деловые 
отношения и с немецкими офицерами.
     За хорошей трапезой с обильной выпивкой нацистские бонзы становятся весьма 
разговорчивыми, даже слишком… С поднятым бокалом в руке, с одобрительной 
улыбкой на устах, мы прямотаки «пьем» их слова, запоминаем информацию. Таким 
способом нам удается собирать довольно значительный объем сведений. Вот пример. 
Один из инженеров «организации Тодта», Людвиг Хайнц, подружившийся с Лео, 
сообщает нам первые данные о приготовлениях к войне на Востоке. Надо сказать, 
что Хайнц внутренне порвал с нацизмом. Вначале он работал на строительстве 
укреплений на германорусской границе в Польше, затем, весной 1941 г., во время 
очередной служебной командировки он увидел, что вермахт готовится к нападению 
на Советский Союз. Об этом он нам рассказал по возвращении. Позже, уже после 
начала войны, ему довелось стать свидетелем страшного события — массовых 
расстрелов в Бабьем Яре под Киевом, где погибли десятки тысяч евреев.
     В Виши Жюль Жаспар завязал множество новых контактов, которые приносят нам 
свои плоды. Будучи официальным директором марсельского филиала «Симэкс», Жаспар 
вместе с одним бельгийским сенатором организует маршруты побегов через Алжир и 
Португалию, которые с течением времени будут использованы примерно сотней 
борцов Сопротивления48. В этом кипящем котле, в обстановке общей возбужденности,
 где сталкивались коллаборационисты, участники движения Сопротивления и шпионы, 
любознательные и внимательные люди, у которых, как говорится, «ушки на макушке»,
 могли улавливать не только всевозможные слухи, но иной раз даже узнавать 
государственные тайны. Нашему Центру была известна вся подноготная вишистской 
политики, закулисных переговоров и дипломатической игры Виши с Италией, 
Испанией и Ватиканом. Только один пример: так как по условиям перемирия 
вишистское правительство должно было оплачивать расходы по содержанию 
германской армии, нас ежемесячно информировали о состоянии этих расчетов. При 
таких обстоятельствах не нужно быть волшебником, чтобы делать верные заключения 
об изменениях в численности войск.
     Я устанавливаю связи с организациями Сопротивления через представителя 
руководства Французской компартии Мишеля, с которым регулярно встречаюсь. Мы 
полностью осведомлены о перемещениях немецких войск во Франции. Этим мы обязаны 
организациям железнодорожников. Я связан с многочисленными 
рабочимииммигрантами, занятыми на предприятиях крупных промышленных центров 
страны, которые сообщают нам драгоценные сведения о характере выпускаемой 
продукции. Мы также располагаем высокопоставленными агентами, чьи источники 
информации буквально неиссякаемы. В первую очередь хочется назвать барона 
Василия Максимовича, с которым в конце 1940 года меня свел Мишель, представив 
его как русского белоэмигранта, желающего работать на Красную Армию!
     Максимович — довольно любопытный продукт исторической эпохи. Его отец, 
генерал русской армии, был одним из первых фаворитов императорского двора. В 
момент Октябрьской революции Василий и его сестра Анна покидают Россию и 
уезжают во Францию. Василий поступает в высшее техническое учебное заведение 
«Эколь сентраль» и становится инженером. Сразу после начала войны, подобно 
множеству иностранцев, живущих во Франции, его объявляют «подозрительной 
личностью» и интернируют в лагерь Вернэ.
     И словно сама судьба протягивает Василию руку помощи: вскоре после 
перемирия военная комиссия, возглавляемая полковником вермахта Куприаном, 
прибывает в этот лагерь, чтобы набрать рабочих для отправки в третий рейх. 
Максимович заинтересовывает немецкого полковника, он сожалеет, что застал его 
«в таком скверном обществе», освобождает его и связывает с офицерами 
гитлеровского генштаба, размещенного в отеле «Мажестик».
     Российский барон и белогвардеец Максимович, по мнению полковника Куприана, 
не может не быть ярым антикоммунистом. Его освобождают в надежде, что он сумеет 
«стать полезным». Такое предположение немцев вроде бы вполне обоснованно. 
Однако, вопреки этим ожиданиям, Василий не желает работать на немцев… Он 
расхаживает по знакомому отелю «Мажестик», как по собственному дому, 
внимательно за всем наблюдает. Исполненный лютой ненависти к нацистам, он 
подобен лисе, которую пустили в курятник. Вскоре он вступает в контакт с нами.
     Тут — и весьма кстати — к делу примешивается любовный фактор: секретарша 
полковника Куприана АннаМаргарет ХофманШольтц по уши влюбляется в барона. Как 
раз в это время она переходит на службу к Отто Абетцу, послу третьего рейха в 
Париже. И маленькая золотая жилка превращается в неисчерпаемые золотые россыпи: 
поток совершенно секретных документов, зашифровывается и отправляется в Москву.
     Начинает действовать также и Анна, сестра Василия — психиатр по профессии, 
она руководит домом отдыха в Бийероне. Через свою семью Анна сближается с 
магистром Шапталем и генералом Вейганом. По настоятельным рекомендациям Василия