он список вопросов и быстро на них отвечал. Таким образом, германская разведка 
как будто могла поздравить себя с получением самой свежей информации; а 
работники французской контрразведки посмеивались, уверенные, что водят 
противника за нос. 
      "По мере того как вопросы становились все более конкретными, давать на 
них ответы, которые поддерживали бы обман и не вызывали подозрений, становилось 
все труднее", - признавалось впоследствии Второе бюро французского генерального 
штаба. "Лажу, как доверенный агент иностранной державы, собрал массу ценных 
данных о военном деле и шпионской системе этого государства (Германии), которые 
и сообщил нам. Когда противная сторона заметила, что ответы становятся все 
более туманными, и одновременно несколько её агентов во Франции были арестованы,
 Лажу перестали доверять". 
      Несмотря на почти шестилетнюю преданную службу и отличные аттестации. 
Лажу пришлось уйти, потому что он слишком много знал. Вдобавок, всегда 
существовало опасение, что он двойной шпион, решивший работать не на французов, 
а на ловкого и щедрого Кюрса. 
      Поэтому Лажу предложили смириться со вторым почетным увольнением из 
французской армии. Он мог рассчитывать на единовременную выплату в размере 
трехмесячного оклада, но в дальнейшем должен был устраиваться сам, причем его 
бывшие начальники выразили горячее желание, чтобы он ничего не рассказывал, 
ничего не писал и вообще стушевался. Ему недвусмысленно дали понять, что о 
возвращении в секретную службу не может быть и речи. Никто не подумал 
пристроить Лажу куда-нибудь в тихое местечко или хотя бы уволить с пенсией. 
      Как раз в это время Пикар был отправлен в Тунис (это было 16 ноября 1896 
года), и Вторым бюро заведывал майор Анри. Ему не давало покоя, что Лажу 
известно кое-что, могущее причинить неприятности ему самому и другим высоким 
чинам разведки. А когда Анри беспокоился, он был способен, как мы видели, на 
самые безрассудные и злобные поступки. Руководимый им отдел, столь многим 
обязанный Лажу, занялся гнуснейшим шантажем и клеветой. Лажу изображали лгуном, 
пьянчугой и жадным вымогателем. В Брюсселе в его квартиру, пользуясь 
отсутствием хозяина, проник французский агент и выкрал его личные бумаги. Это 
было сделано для того, чтобы, изъяв некоторые подлинные документы, лишить Лажу 
возможности писать разоблачающие мемуары. После этого Лажу арестовали, применив 
хитрость. Два полицейский агента явились к нему якобы для сопровождения на 
свидание с генералом Буадефром, с которым он как раз перед тем говорил по 
телефону. Лажу согласился и был препровожден в учреждение, оказавшееся приютом 
для умалишенных. Здесь Лажу продержали неделю, но отпустили, поскольку врачи 
признали его совершенно нормальным. Тогда он бежал в Геную; но французы 
постарались сделать его пребывание в Италии невыносимым. 
      Наконец, после переговоров, в которых крупную роль сыграли угрозы с одной 
и страх с другой стороны. Лажу убедился, что самое лучшее для него взять 
предлагаемый билет третьего класса до Южной Америки. Майор Анри, у которого на 
совести были драма Дрейфуса, травля Пикара и ряд подлогов для спасения 
изменника Эстергази, не сумел найти предлога для ссылки Лажу в Кайенну. Но 
когда в конце 1897 года бывшего шпиона посадили в Антверпене на пароход, шедший 
в Бразилию, начальник французской разведки и его клевреты знали, что делают. 
      Аккредитованные шпионы 
      Под именем "аккредитованных шпионов" в истории мировой секретной службы 
имеются в виду главным образом военные атташе. Мы уже писали об интригах и 
преступлениях Шварцкоппена и Эстергази, столь трагически отозвавшихся на судьбе 
Дрейфуса. Усердно занимались шпионажем и военные атташе царской России. 
Полковник Занкевич, русский военный атташе в Вене, был популярен в обществе, но 
его изобличили в подкупах и шпионаже. Прямого повода к аресту полковника найти, 
однако, не удалось. Тогда на одном из придворных балов австрийский император 
Франц-Иосиф намеренно оскорбил его демонстративной неучтивостью. Занкевич понял 
это как намек, что он разоблачен, и в течение недели устроил так, что его 
отозвали. 
      Полковник Базаров, военный атташе царя в Берлине, в 1911 году подкупил 
столько чиновников в картографическом отделе германского военного министерства, 
что ему предложили под угрозой ареста покинуть Германию в шесть часов. Его 
предшественник полковник Михельсен был удален таким же образом и по той же 
причине. 
      Военные атташе других европейских держав также были "аккредитованными 
шпионами". В 1906 году итальянец майор Дельмастро весьма скомпрометировал себя 
и вынужден был покинуть Вену. Прикомандированный к турецкой армии лорд Китченер 
- тогда ещё майор - тайно чертил великолепные карты Сирии и Палестины, которые 
впоследствии принесли большую пользу в походах генерала Алленби. Британские 
офицеры, похоже, заразились штиберовской страстью к шпионажу. Троих из них - 
Тренча, Брандона и Бертрама Стюарта - поймали и осудили в Германии. 
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ 
      Посланцы к Гарсии и Агинальдо 
      Война с Испанией для американцев, которые её желали и выиграли, свелась к 
четырем сражениям: двум сухопутным и двум морским. Операции разведки, или 
военной секретной службы, были во всем под стать этой войне. Правительство США 
понимало, что вооруженное столкновение неизбежно, сколько бы Мадрид ни 
извинялся за таинственную трагедию с американским броненосцем "Мэн", на котором 
произошел загадочный взрыв во время стоянки в порту Гаванны. Полковник Артур 
Вагнер вызвал к себе подчиненного, первого лейнанта 9-го пехотного полка и 
питомца военной академии в Уэст-Пойнте Эндрю Саммерса Роэна и сказал ему, что 
военное министерство желает вступить в контакт с генералом Гарсией (Каликсто