Впрочем, начал он довольно скромно, женившись на землячке из Эльзаса, 
носившей фамилию Унгер. После женитьбы завел бакалейную и скобяную торговлю, от 
которой получал большой доход, главным образом - от контрабандного товара. По 
традициям пограничного Эльзаса как же можно было, живя так близко к границе, не 
использовать этого обстоятельства для наживы? Уже в семнадцать лет он не 
стыдился в этом признаваться, замечая, что занятие контрабандой требует 
необычайного мужества и присутствия духа. Даже позже, добившись известности и 
сколотив шпионажем огромное состояние, контрабандой он по-прежнему не брезговал.
 
      В 1799 году он познакомился с Савари, тогда ещё полковником, весьма 
далеким от титула герцога и поста министра полиции. Примерно в 1804 году Савари,
 ставший уже генералом и одним из приближенных Наполеона, предложил 
Шульмейстеру совершить один из самых сомнительных подвигов секретной службы 
Империи: заманить во Францию герцога Энгиенского, молодого бурбонского принца, 
который жил в Бадене на содержании у англичан и мало интересовался роялистскими 
интригами. 
      В лице герцога Энгиенского Наполеон стремился преподать урок всем 
роялистам, полагая, что казнь невинного отпрыска изгнанной династии послужит 
должным устрашением. 
      Герцог Энгиенский часто навещал в Страсбурге молодую женщину, к которой 
был сильно привязан. Шульмейстср проведал об этом и тотчас же послал своихм 
помощников, чтобы увезти женщину в Бельфор, где её держали на вилле близ 
границы под тем предлогом, что местные власти зарегистрировали её как 
подозрительную личность. 
      Подделав письмо от её имени, Шульмейстер отправил его герцогу 
Энгиенскому; в письме она умоляла вызволить её из заточения. Любовник не медлил 
с ответом. Он полагал, что сумеет подкупить тех, кто её арестовал, и похитить 
её, поскольку Бельфор расположен неподалеку от Баденского графства. Но 
Шульмейстер уже был наготове, и не успел герцог ступить ногой на французскую 
землю, как его схватили и спешно увезли в Страсбург, а оттуда в Венсенн. 
      Уже через шесть дней после ареста герцог был осужден военным трибуналом. 
Воспользовавшись первой же возможностью, он отправил письмо своей возлюбленной 
с объяснением причины, по которой не смог ей помочь. Та, впрочем, уже сослужила 
Шульмейстеру службу и была отпущена на свободу; она так не узнала, какую роль 
поневоле сыграла во всей этой страшной интриге. В ту же ночь молодой герцог был 
расстрелян, причем палачи заставили его держать фонарь, чтобы удобнее было 
целиться. Говорят, Савари заплатил Шульмейстеру за это дело сумму, 
соответствующую 30 000 долларов. Так дорого стоил этот каприз Наполеона! По 
поводу судебного убийства герцога Энгиенского Талейран заметил: "Это хуже, чем 
преступление; это ошибка". 
      Шпионский талант Шульмейстера был как бы создан специально для интриг 
крупного масштаба. Савари, приблизившийся после казни молодого Бурбона к своей 
заветной цели - обладанию герцогским титулом, в следующем году представил 
Шульмейстера самому Наполеону со словами: "Вот, ваше величество, человек, 
составленный сплошь из мозгов, без сердца". Наполеон, которому предстояло в 
один прекрасный день сказать Меттерниху: "Я не посчитаюсь с жизнью миллиона 
немцев!", встретил благосклонной усмешкой подобную характеристику единственного 
в своем роде контрабандиста-шпиона с таким "анатомическим дефектом". 
      Наполеон любил говаривать: "Шпион - естественный предатель". Он нередко 
говорил это Шульмейстеру; однако нет данных, чтобы Наполеон был когда-нибудь 
предан шпионом, хотя сам тратил крупные суммы на подкуп видных представителен 
дворянства, торговавших собой на рынках предательства. 
      Наполеоновская кампания 1805 года против Австрии и России была 
превосходно рассчитанным мастерским военным ходом; и то, что Шульмейстер начал 
свою кампанию наступательного шпионажа именно в ту кампанию, весьма 
знаменательно. Наполеон всегда стремился изучить особенности тех генералов, 
которых враги выставляли в качестве его очередной жертвы. В 1805 году надежды 
австрийцев сосредоточились на маршале Макке, не слишком одаренном военачальнике,
 который известен был главным образом маниакальным желанием искупить свои 
прежние поражения от французов. Закоренелый монархист Макк не хотел видеть того,
 что "корсиканский узурпатор" в сущности очень популярен во Франции и что 
французская нация всегда видела в нем героя и военного гения. 
      Карл Шульмейстер вознамерился поддеть неумного, простоватого и легко 
поддающегося обману австрийского полководца. С этой целью он первым делом 
появился в Вене в качестве отпрыска знатного венгерского рода (отсюда, вероятно,
 и пошла легенда о его старинном происхождении), изгнанного из Франции 
Наполеоном, заподозрившим его в шпионаже в пользу Австрии. 
      Макк встретился с мнимым изгнанником, поражен был всем, что тот знал о 
Франции, и с радостью воспользовался переданными ему неожиданными и ценными 
сведениями военного и гражданского характера. Шульмейстера он сделал своим 
протеже и рекомендовал его в привилегированные офицерские клубы Вены. Макк даже 
выхлопотал "мстительному венгерцу" офицерский чин и ввел его в свой личный штаб.
 Роковой осенью 1805 года они вместе отбыли в армию; причем Шульмейстер - в 
качестве начальника австрийской разведки. 
      В этот критический период затеи Шульмейстера носили фантастически сложный 
характер. Он умудрялся извещать Наполеона о каждом шаге, о любом замысле 
австрийцев. Он щедро и с успехом сорил деньгами, для чего получал крупные суммы.
 Как большинство образованных эльзасцев, по-немецки он говорил так же бегло, 
как по-французски; вероятно, он говорил и по-венгерски, иначе вряд ли избрал бы 
для себя подобную легенду. Но чтобы сделаться любимцем венского общества,