меньше; известно было, что командирам подводных лодок был отдан приказ их 
беречь. Выпустив с близкого расстояния торпеду в маневрирующее зигзагами судно, 
вражеский рейдер обычно поднимался на поверхность, чтобы довершить потопление 
парохода снарядами из палубного орудия. Этого-то и дожидались артиллеристы 
"судна-ловушки". 
      Первая уловка "судна-ловушки" заключалась в том, что оно высылало команду 
"паникеров" - часть экипажа, замаскированную под матросов торгового флота; один 
из них изображал капитана торпедированного парохода. Они разыгрывали комедию: 
падали в воду, карабкались из воды в шлюпку со своими пожитками. Это должно 
было выманить подводную лодку на поверхность; в этом случае она была вынуждена 
ближе подойти к своей цели, чтобы расстрелять её наверняка. И когда она 
оказывалась в нужном положении, на "судне-ловушке" сбрасывались все маски: 
орудия открывали огонь, и через несколько секунд подводной лодке приходил конец.
 Все это требовало, конечно, высокого мастерства и опыта со стороны экипажа 
"судов-ловушек". 
      В порту члены экипажа "судов-ловушек" обязаны были держать себя как 
моряки торговых пароходов. "Останавливайтесь в матросских гостиницах, шатайтесь 
по портовым кабакам, - но ни слова о своем корабле и его особенностях!" - 
предупреждали их. 
      Трудно было требовать более осторожного поведения даже от шпиона или 
контрразведчика, состоящего на действительной секретной службе. О щеголеватость 
и аккуратностм, которые ассоциируются с военным кораблем, на "судне-ловушке" 
приходилось забыть, но строжайшая дисциплина, прикрываемая показной 
неряшливостью, была там даже выше обычной, ибо малейшая оплошность в момент боя 
могла сорвать всю операцию. Подводная лодка могла мгновенно погрузиться и 
выпустить вторую торпеду. Терпение было качеством, всегда высока ценившимся на 
"судах-ловушках". Мужество было непременным будничным условием их службы. 
      Так, например, на торпедированном "судне-ловушке" Q-5 вахта машинного 
отделения осталась на местах, чтобы не прервалась работа двигателей. Всё 
прибывавшая вода в конце концов заставила их оттуда уйти. И хотя многие 
получили сильные ожоги и ранения, все они лежали притаившись - образец 
изумительной дисциплинированности. Торпедировавшая их субмарина U-83 подошла 
тем временем поближе и готовилась расстрелять судно едва ли не в упор. Была 
дана команда: "Огонь!" Первым же снарядом "судна-ловушки" снесло голову 
капитану субмарины, вылезшему из командирской рубки. Всего было выпущено 45 
снарядов, и почти каждый попал в цель. Лодка затонула, экипаж взяли в плен. До 
победных залпов орудийные расчеты лежали притаившись чуть ли не в воде целых 25 
минут, явственно ощущая, что судно тонет. Но паники не было. Никто не тронулся 
с места. Радиограмма с призывом на помощь была задержано до того момента, когда 
потопление вражеской подводной лодки стало совершившимся фактом. Только тогда 
команда взялась за спасение своего тяжело поврежденного судна. К счастью, когда 
заработала радиостанция, невдалеке от места происшествия оказались миноносец и 
тральщик. Они взяли Q-5 на буксир, и на следующий вечер, 18 февраля 1917 года, 
изрядно потрепанный победитель был благополучно доставлен в порт. 
      Можно привести ещё один случай поединка "судна-ловушки" с подводной 
лодкой. 
      Искусно замаскированный под вооруженный торговый пароход с фальшивой 
пушкой на корме, другое "судно-ловушка" "Паргаст" был торпедирован без 
предупреждения 7 июня 1917 года. Котельная, машинное отделение и трюм № 5 были 
сразу же залиты водой. Спасательная лодка штирборта разлетелась в щепки. 
      Команда "паникеров" во главе с лейтенантом Френсисом Хирфордом 
приготовилась покинуть судно. Хирфорд прихватил с собой даже чучело попугая. 
Как бравый капитан торгового судна, он демонстративно собирался покинуть 
корабль последним, но ему помешали кочегары, выбравшиеся на палубу позднее его. 
Когда лодки с "паникерской" командой отваливали, перископ подводной лодки был 
виден на расстоянии 400 ярдов. Затем она погрузилась, а вскоре после этого 
перископ появился прямо за кормой. Хирфорд, заманивая субмарину, приказал 
экипажу обогнуть корму. Подводная лодка UС-29 (типа минных заградителей), 
поднявшись на поверхность, последовала за спасательной шлюпкой. 
      Видя, что субмарина ещё не заняла позиции, в котором её могли бы достать 
орудия "Паргаста", Хирфорд, презирая опасность, продолжал заманивать в ловушку 
врага, находившегося уже в 50 ярдах. В этот момент "судно-ловушка" открыло 
огонь из всех орудий. Огонь прекратился только тогда, когда экипаж субмарины 
поднял руки. Но лодка начала удаляться, ускоряя ход, явно пытаясь ускользнуть в 
тумане. Стрельба возобновилась и не прекращалась, пока подводный рейдер не 
затонул вместе с матросом, уцепившимся за нос лодки. Англичанам удалось в конце 
концов разыскать в воде двух немцев, которые и были взяты в плен. Американские 
миноносцы, вовремя прибывшие в зону боевых действий, спасли "Паргаст" от 
потопления. За исключительное мужество весь экипаж "судна-ловушки" был 
награжден крестами Виктории. 
      За 51 месяц войны было уничтожено всего 200 германских подводных лодок, 
из них англичане записали на свой счет 145. Но в охоте на подводные лодки 
приняло участие свыше 5 000 английских вспомогательных судов, снабженных 
многими милями сетей, тысячами мин, орудий, глубинных бомб и снарядов; 
действовала целая система конвоирования, применялись самолеты, морская разведка,
 всевозможные ловушки и т. п. 
      В состав военно-морского флота было зачислено около 180 "судов-ловушек". 
Поначалу, однако, использовалась только небольшая их часть, а в массовом 
масштабе их стали применять лишь после того, как тайна этих судов была раскрыта.
 Известно, однако, что в период между июлем 1915 и ноябрем 1918 года они