олько поручений от 
газет он получил, множить их дальше не имело смысла. Однако ехать прямо в 
(Японию из немецкого порта было бы слишком легкомысленно даже для него. Он 
начал путать следы, из Берлина отправился во Францию, в Париже встретился с 
курьером из Центра, получил от него пароли, явки и места встреч в Токио. Затем, 
сев в Шербуре на пароход, (поехал в Нью-Йорк, оттуда в Вашингтон, где его ждала 
очень важная встреча. У Рихарда имелось рекомендательное письмо бывшего 
генерал-майора германской армии, а ныне профессора из Мюнхена, Карла Хаусхофера 
японскому послу в США Кацуи Дебуси. Это было великолепное знакомство. Перед тем,
 как стать послом, Дебуси занимал пост заместителя министра иностранных дел, и 
Зорге получил от него рекомендательное письмо в МИД Японии.

Затем Рихард съездил в Чикаго на Всемирную выставку, где встретился еще с одним 
курьером из Центра. И, наконец, закончив подготовку, он отправился в Канаду, 
где в Ванкувере сел на пароход, отплывавший в Иокагаму. Был конец августа 1933 
года…

В Японию Рихард Зорге прибыл 6 сентября 1933 года. Задерживаться в Иокогаме ему 
было незачем, так что, едва покинув борт парохода, он тут же выехал в Токио, 
где поселился в роскошном отеле «Санно». Суета неприлична респектабельному 
человеку, поэтому несколько дней вновь прибывший провел, осматривая город, и 
лишь затем, взяв рекомендательные письма, отправился в посольство. Кстати, в 
первый же визит он вскользь, как бы невзначай, осведомился, как найти 
руководителя местной организации НСДАП.

Первая статья Зорге появилась в «Берлинер бёрзен курир» 18 октября, вторая – 27 
ноября. Это были серьезные основательные материалы, посвященные японской 
политике. На новом месте Рихард также делал все, чтобы стать известным. И, 
параллельно с этим, потихоньку принялся собирать разведгруппу.




«Рамзай» начинает работу


Для начала Четвертое управление предоставило ему трех человек. Еще в Берлине 
Рихард встретился со своим будущим радистом, назначил ему время и место встречи 
в Токио. Другой член группы, Бранко Вукелич, прибыл тем же пароходом из 
Ванкувера, что и Рихард, хотя познакомились они позже, в Токио. Третьим был 
художник Иотоку Мияги, тоже только что приехавший из Штатов.

Биографии всех трех помощников Зорге показывают, насколько бесплодными были 
запреты на работу с «людьми Коминтерна». На Разведупр не действовали ни запреты,
 ни провалы…

Настоящее имя радиста – Бруно Виндт, псевдоним – «Бернхардт». Родился он в 1895 
году в Германии, в семье фабричного рабочего. Закончив техникум, работал 
электромехаником, затем, после призыва, служил радистом на военном корабле. В 
1918 году Бруно становится членом «Союза Спартака», затем коммунистом. В 20-е 
годы он состоит в «Боевом союзе красных фронтовиков», а также готовит радистов 
для компартии. Завербован Разведупром в 1932 году. В 1933 году, окончив 
разведывательные курсы в Союзе, Бруно направлен радистом в группу «Рамзай».

Бранко Вукелич родился в 1904 году в Сербии. Его предки были дворянами, хотя и 
не потомственными – австрийский император пожаловал дворянство деду Бранко за 
верную службу. Впрочем, происхождение убеждениям не помеха. Окончив школу, 
Вукелич поступает в Загребскую академию искусств и одновременно вступает в 
марксистский клуб студентов университета, став членом его коммунистической 
фракции. Вскоре его мать вместе с дочерьми уезжает в Париж. Чуть позже Бранко 
присоединяется к ней, поступает в Сорбонну, на юридический факультет. Вслед за 
ним – хотя он этого и не знает – отправляется полицейское досье, любезно 
переданное югославской полицией французским коллегам. В 1930 году Бранко 
знакомится с датчанкой Эдит Олсон, на которой вскоре женится, а в 1932 году он 
вступает во французскую компартию, и в марте того же года некая «Ольга» 
привлекает его к работе на советскую военную разведку. Вообще-то псевдоним – 
вещь загадочная, но под кличкой «Ольга» во Франции работала скандально 
известная баронесса Лидия Сталь. Должно быть, за «блестящую» манеру Бранко 
присвоили псевдоним «Жиголо».

И вот теперь, получив задание, Вукелич в феврале 1933 года прибыл в Токио 
вместе с женой и сыном. Он тоже явился в страну под видом журналиста, 
представляя в Японии французское агентство печати «Гавас», журнал «Да вю» и 
югославский журнал «Политика». В конце года, после легализации, он установил 
связь с Зорге.

Поначалу Рихард не пришел в восторг от нового сотрудника. В письме Центру от 7 
января 1934 года он писал: «„Жиголо“, к сожалению, очень большая загвоздка. Он 
очень мягкий, слабосильный, интеллигентный, без какого-либо твердого стержня. 
Его единственное значение состоит в том, что мы его квартиру, которую мы ему 
достали, начинаем использовать как мастерскую. Так что он в будущем может быть 
для нас полезен лишь как хозяин резервной мастерской». Вукелич стал фотографом 
группы, переснимал документы на микропленку для дальнейшей передачи их в Центр. 
Сначала он общался непосредственно с Зорге, а потом – вероятно, с началом 
Второй мировой войны, когда немцу стало неприлично общаться с французом, 
посредником между ними сделался Мияги