лагали именно на Китай…




СССР и его дальневосточный сосед


Что же представляла собой страна, которую выбрал точкой приложения своих 
кипучих сил прекрасно разбиравшийся в политике Рихард Зорге? О, Китай был очень 
интересным местом!

Одна из крупнейших по территории и населению стран мира, Китай в то время 
находился в незавидном положении. Потерпев поражение в войне с Японией 
1894–1895 годов и после подавления восстания «боксеров» в 1901 году он 
фактически стал полуколонией, где хозяйничали европейские страны, Россия, 
Япония и США. После победы над Россией и захвата немецких владений в Китае в 
1914 году японское влияние в Китае все усиливалось, постепенно начался открытый 
захват его территорий. Никогда особенно не скрывались и претензии на русский 
Дальний Восток. В 1918 году, воспользовавшись Гражданской войной, японцы 
высадились во Владивостоке, и лишь к осени 1922 года удалось вытеснить их 
оттуда, а в северной части Сахалина они оставались аж до 1925 года. Попытка 
захвата провалилась, но планы остались.

В 1926 году в Японии разразился экономический кризис, а в 1927 году пост 
премьер-министра занял генерал Гиити Танака, политикой которого стало решение 
проблем своей страны за счет соседей – Китая, Монголии и СССР. В качестве 
«внешней доктрины» пропагандировалась идея великой миссии Японии по 
«освобождению» азиатских народов от гнета белых колонизаторов. Однако в 
документе, который премьер-министр в 1927 году представил японскому императору, 
названном впоследствии «меморандумом Танаки», говорилось несколько иное. Там 
открытым текстом излагались следующие планы:

«Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и 
Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай… 
Имея в своем распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, 
Архипелага, Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы… В программу нашего 
национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить наши 
мечи с Россией…»

Так что, как видим, Китай должен был стать опорным пунктом Японии на континенте.
 Впрочем, несмотря на огромную численность населения, в военном отношении это 
была слабая страна, и завоевать ее было нетрудно. Но японцы не спешили это 
делать. В самом деле, захватив страну, надо ей хоть как-то управлять. А что 
касается управляемости, то в конце 20-х годов ситуация в Китае, пожалуй, больше 
всего напоминала Россию времен Гражданской войны.

Несколько раньше, в 1911 году, Синьхайская революция свергла власть Цинской 
династии, и к власти пришло правительство во главе с Сунь Ятсеном. Однако новая 
власть была чисто номинальной. Процесс государственного распада в Поднебесной 
зашел далеко, и власть контролировала лишь шесть провинций на юге страны 
(Гуандун, Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу Сычуань и часть провинции Хунань), а 
реальную власть имело только в одной провинции Гуандун. Остальной Китай 
представлял собой множество полуавтономных территорий, которыми управляли 
генералы, – их называли «провинциальные милитаристы». Генералы имели в своем 
распоряжении войска и не собиравшиеся ни с кем делиться властью – а власть эта 
была бесконтрольна и безгранична.

В 1921 году была образована Коммунистическая партия Китая, которая, впрочем, 
вскоре вступила в более крупную националистическую партию Гоминьдан, 
выступавшую за объединение страны и превращение ее в демократическую республику.
 В Гуанчжоу (Кантон) было сформировано гоминдановское правительство во главе с 
одним из лидеров первой буржуазно-демократической революции 1911–1913 годов. 
Сунь Ят-сеном. В 1925 году Сунь Ятсен, умер. Вскоре после смерти вождя его 
обученная советскими специалистами национально-революционная армия завоевала 
большую часть Южного и Центрального Китая, прибавив к «провинциальным 
милитаристам» еще одну разновидность власти. Впрочем, порядка в стране от этого 
больше не стало.

Коминтерн, как водится, тут же увидел в этих событиях долгожданную революция и 
радостно кинулся помогать. После провала с «германским красным октябрем» все, 
кто со дня на день ожидал «мировой революции», – и в Коминтерне, и в советском 
правительстве – основную ставку сделали на Китай. По их прогнозам, эти волнения 
должны были перерасти из антифеодального и национально-освободительного 
движения в революцию по типу российской и, в перспективе, привести к построению 
социализма. В СССР отношение к этим раскладкам было неоднозначное. 
Категорическими противниками курса на «перерастание» были нарком иностранных 
дел Максим Литвинов, полпред в Японии Виктор Копп и некоторые другие. Зато 
рьяными сторонниками китайской революции оказались руководитель группы 
советских политических советников в Китае Михаил Бородин (Грузенберг) и полпред 
в Китае Лев Карахан (Караханян). В этом-то была и беда: находясь далеко от 
Москвы, эти люди не очень-то спр